E-18. Летние каникулы

Верх неосторожности останавливать попутные машины, когда находишься в розыске. Это все равно, что донести на самого себя, но она была настолько утомленная, что ей все уже было безразлично. Она подняла руку, и первая проезжавшая машина остановилась, шофер приветливо спросил, куда ей нужно. Она подумала, что, может быть, у него на уме что-нибудь плохое, и потому сказала:

— До первой бензоколонки. Мы там условились встретиться с моим приятелем.

Когда он высадил ее, она направилась в туалет, села на крышку унитаза, прислонила голову к стене и заснула.

Уже в середине дня ее взялся подвести шофер трейлера. Когда он захотел включить радио, она попросила его вместо этого включить кассету с музыкой «Битлз». Было так жарко. Она захотела пить, и он предложил ей лимонаду. Откупорив бутылку открывалкой, которая была у него среди связки ключей, которую он носил на поясе своих джинсов. Она тут же сразу вспомнила!

Господи, теперь ее осенило. Открывалка на связке ключей. Ведь тогда на кухне Отто пил лимонад. И он всегда пользовался той открывалкой, которая была у него на связке ключей. Значит, прежде чем отправиться на кухню, он пытался найти связку ключей. Наверняка он обнаружил, что связки не было. Он знал обо всем и продолжал оставаться таким милым и хорошим по отношению к ней. Неужели он так хорошо к ней относился? Неужели она ему настолько нравилась? Как она не поняла этого раньше? Лучше бы она была заодно с ним, чем на стороне этого растрепанного криминального типа. Но теперь уже было поздно исправить что-то. Все было разрушено, и виновата в этом она сама.

Единственное, что ей оставалось — ни на что не обращать внимание. Единственное ее убежище — полное безразличие.

— Ты выглядишь очень усталой, — сказал шофер. — Может быть, нам поесть что-нибудь? Тут есть одна забегаловка в Бревике.

Она не думала о еде. Она не думала о Томми. Она не думала об Отто. Она научилась ни о чем не думать.

Она заняла место за столиком придорожного кафе, сидела и смотрела на этих людей с подносами, на которых стояли бутылки с лимонадом, лежали колбаски… Было тесно и ее часто задевали проходящие мимо. Пришел шофер. Он принес ей бутерброд с ветчиной и пиво. Около их столика шла очередь с подносами. Шофер спросил:

— Ты знаешь этого типа, вот он, скоро усядется на твой подлокотник.

Она оглянулась и изумилась. Это был Отто.

— Я ездил до самого Ларвика, а потом повернул обратно. Боялся упустить тебя, — взахлеб рассказывал он. — Думал, что уже совсем упустил тебя.

— Ты проехал мимо меня, я сошла на бензоколонке «Эссо» и заснула там в туалете, — объяснила Алиса.

— А я решил останавливаться во всех более или менее крупных местах.

Надо же, он мчался к ней на своем старом «Фольксвагене», как восемнадцатилетний школьник, только что получивший права.

— И все-таки я нашел тебя наконец, — вздохнул он.

Она была так рада его видеть, так смущена, ей было так стыдно, что у нее не было никакого желания сопротивляться, пускай он сажает ее в свой «Фольксваген» и везет в полицию. Там она все расскажет. И ей станет легче.

— Как же ты могла так взять и уйти от меня? — посетовал он.

— Это стало уже почти привычкой, — пошутила она, недоумевая, как долго они смогут продолжать в подобном тоне.

— Самое неприятное то, что сегодня утром мне пришлось давать показания в полиции. Ты, наверное, уже слышала по радио, что ночью был совершен налет на мою почту?

Она покачала головой. И зачем он разговаривает с ней в такой манере? Хочет отомстить? Посмеяться? Но его тон был такой доброжелательный.

— Ну да, какие-то молодчики открыли шкаф и взяли все содержимое. И это все в то время когда мы с тобой сладко спали. Подумай только! — Он смотрел на нее широко улыбаясь и насмешливо продолжил. — К счастью денег было не так уж и много. Но полицейские — люди дотошные. Они спрашивали, кого я подозреваю и не было ли каких странных личностей вблизи почты, которые могли бы спланировать ограбление. Я сказал им, что видел каких-то типов на желтом «Опеле» несколько дней назад, которые показались мне подозрительными: этакие курортные жулики. У нас их тут много бывает летом. Надеюсь, ты понимаешь, о чем речь. Теперь их разыскивают…

Наконец, до нее дошло, что он пытается отвести от нее подозрение, покрыть ее вину, скрыть ее соучастие в преступлении. Неужели такое возможно, она даже не смела надеяться?

— Скажи, Отто, у тебя дома нет бутылок лимонада, у которых бы были завинчивающиеся крышки.

— Завинчивающиеся крышки? Ты что? Никогда я не покупал такого лимонада. Только старую добрую шипучку.

— Мне никогда не нравились мужчины, которые покупают такой лимонад!

— Я так и думал, — он вздохнул с чувством удовлетворения.

— Я вижу, ты ненавидишь деньги?

— Всей душой. Я ненавижу свою работу. Я ненавижу этот город. Эту часть страны. Меня развратило то, что я вынужден жить здесь и заниматься не своим делом. Если бы не ты, я окончательно бы скатился. С сегодняшнего дня я в бегах.

На небе показалась грозовая тучка.

— Как жаль, — сказала Алиса, — я бы с удовольствием пожила бы немножко в твоем маленьком уютном городке. Ей Богу!