Э. Д. Фролов Рождение Греческого Полиса(СИ)

исследователи датировали эту надпись временем около 540 г. и в Эа╜

ке -- авторе посвящения склонны были видеть одноименного отца зна╜

менитого самосского тирана Поликрата.21 Однако затем датировка

надписи (как и статуи, на которой она вырезана) была пересмотре╜

на, и теперь ее относят к самому концу VI в. В таком случае фи╜

гурирующий в ней Эак, естественно, не может быть отцом Поликра╜

та (напомним, что правление последнего датируется приблизительно

538-522 гг.). Тем не менее ничто не мешает видеть в нашем посвяти╜

теле отпрыска все того же семейства, продолжавшего традиционную

линию поведения -- стремление к личному обогащению и возвышению

в сочетании с исполнением какой-либо высокой официальной должно╜

сти.

Взятые в целом, материалы, рассмотренные в этом разделе, хорошо

иллюстрируют знакомую нам по литературным источникам картину

весьма непростых отношений древней авторитарной власти с граждан╜

ским обществом и государством. В любом случае важной является воз╜

можность заключения о стремлении тиранов сохранять республикан╜

ские государственные формы и оставаться, таким образом, под неким

легальным прикрытием. Это, конечно, говорит о наличии известно╜

го политического диалога между порожденными смутою режимами

личной власти и формирующимися гражданскими общинами, стало

быть -- о неоднозначности политической роли и значения неотлучной

спутницы архаической революции -- старшей тирании. Однако важно

здесь и другое: необходимость для древних тиранов оглядываться на

существующие традиции полисной государственной жизни говорит о

силе этих традиций, следовательно, о развитии их уже в период, пред╜

шествующий явлению старшей тирании, т. е. до середины VII в. до н. э.

Завершая наш обзор, сформулируем ряд более общих выводов, ко╜

торые, как нам кажется, напрашиваются после знакомства с эпигра╜

фическими свидетельствами греческой архаики в той выборке, как они

20См. также: Berve Н. Die Tyrannis. Bd. I. S. 107, 115; II. S. 581, 587

21 Curtius L. Samiaca, I / / Athenische Mitteilungen. Bd. XXXI. 1906. S. 151-165;

Dittenberger W. Sylloge inscriptionum Graecarum. Editio III. Vol. I. Leipzig, 1915. N 10.

P 9-10; Tod. M. N. A Selection of Greek Historical Inscriptions. 2nd ed. Vol. I. Oxford,

1946. N 7. P. 10.

----------------------- Page 254-----------------------

представлены в сборнике Р. Мейггса и Д. Льюиса. При этом надо при╜

нять во внимание проводимое в этом издании, главным образом по

примеру Л. Джеффери, систематическое снижение датировок на чет╜

верть и даже на половину столетия по сравнению с распространенны╜

ми ранее мнениями первоиздателей, -- тенденция отнюдь не обязатель╜

ная, не исключающая возможности обратной передатировки и, таким

образом, отодвижения в глубь веков целого ряда важных документов.

Итак, опираясь на приведенные материалы и соображения, мож╜

но постулировать прежде всего сравнительно раннее распростране╜

ние в послемикенской Греции новой алфавитной письменности -- не

с VII столетия, как полагали в свое время радикальные последовате╜

ли Ф.-А. Вольфа, а с IX, а может быть даже и с конца X в. до н. э.22

Соответственно и сложение и запись героического гомеровского эпоса

могут быть уверенно приурочены к традиционному временному мо╜

менту--к рубежу IX--VIII вв. (ср.: Xenophan. ар. A. Gell., III, 11 = DK

21 В 13; Her., II, 53, и др.). Точно также развитие и укоренение прак╜

тики документальных эпиграфических записей, равно как и прозаиче╜

ской историко-хронографической традиции, следует относить к тому

же или чуть более позднему времени (ср. прочно зафиксированные в

традиции начальные вехи списков: олимпиоников -- с 776, спартанских

эфоров --с 755, афинских архонтов-эпонимов -- с 663 г. до н.э.).

Далее, можно констатировать несомненное лексическое богатство

официального политического языка греков в так называемое архаи╜

ческое время, что видно даже в сравнении с языком ранней лирики.

Во всяком случае, если последняя демонстрирует изощренную лекси╜

ку этического и социального порядка, то документальные материалы

содержат богатые россыпи лексики политической, изобилующей спе╜

циальными терминами для понятий государства, гражданства, раз╜

личных институтов, правовых норм и ситуаций и т. п.

Наконец, опираясь на эти доставляемые эпиграфикой данные и

впечатления, можно заключить о сравнительно высоком уровне по╜

литической жизни греков уже в VII в. до н.э. Соответственно ради╜

кальные сдвиги в социально-экономической и политической сферах,

обусловившие рождение у греков новой классической цивилизации, --

а под этими сдвигами мы понимаем возникновение городов, форми╜

рование государственных структур, складывание гражданских общин