Е. П. Блаватская. История удивительной жизни

Для того чтобы понять труды Е. П. Блаватской, нужно обладать знаниями, причём, как ни странно, куда более обширными, чем у неё самой! Она знала об этом и говорила: «Эти сведения исходят не от меня; они заимствованы у тех возвышенных личностей, которые стоят за нашим Движением…» Допустим, что она говорила правду. Предположим, что эти великие Учителя мудрости и гармонии действительно существуют, и именно они её вдохновляли. Если исходить из этого предположения, то для объяснения происходящего не требуется никаких чудес. Получается, что великие, могущественные личности поддерживали её, а она была инструментом, через который человечество узнавало о сокровенных тайнах мироздания. Тогда единственный возможный вопрос: «Почему именно она?» Но тот, кому он придёт в голову, попросту не знает особенностей того времени. Если бы кто-нибудь другой лучше подходил на роль проводника слов Учителей мудрости и гармонии… они непременно выбрали бы его… Для этой задачи требовалось благородство души и преданное сердце, способное принять всё хорошее и плохое, что есть в человечестве. Уж это у неё было! С этой точки зрения всё становится ясно.

[Поскольку её труды] содержат сведения, которые относятся к самой грандиозной мудрости, когда-либо открытой человечеству, и таких сведений не найти даже в работах величайших учёных, она не могла сочинить всё это самостоятельно. Миру предстоит день за днём всё сильнее убеждаться в этом[1230].

Штефан А. Хёллер, доктор философии, доцент сравнительного религиоведения в университете востоковедения Лос-Анджелеса, знаток гностицизма и Юнга, написал статью «Е. П. Блаватская: женщина загадки и герой сознания»[1231]. Основой для этой статьи послужила его речь по случаю сотой годовщины со дня её смерти, прозвучавшая 8 мая 1991 г. в штаб-квартире американского Теософского общества в Уитоне, Иллинойс. Ниже приведены выдержки из этой статьи:

Кем была мадам Блаватская? Прежде всего, она была женщиной, и уже одно это говорит о многом. Она смогла преодолеть гендерные ограничения, свойственные тому времени, и стала полностью свободной, самостоятельной, целеустремлённой личностью, ни разу за всю свою жизнь не поступившись этими достижениями. В те времена женщины считались несовместимыми с интеллектуальными и духовными устремлениями, как огонь и вода. Е. П. Блаватская боролась с этим укоренившимся предрассудком вместе с горсткой других представительниц XIX столетия, которые стали духовными лидерами.

Во-вторых, она была бунтаркой – против общества, каким она его видела, против религии, какой она её знала, против заскорузлости и лицемерия во всех проявлениях. Однако её протест никогда не был политическим или социально-экономическим по своей сути. Она была охвачена романтическим запалом итальянского risorgimento и, вполне вероятно, даже сражалась в армии Гарибальди за свободу и объединение Италии. Многое свидетельствует и в пользу того, что она боролась с расизмом, кастовостью и ущемлением прав женщин, с которыми столкнулась в Индии конца XIX в., где долгое время проживала.

В-третьих, она не получила формального образования, но была одухотворена своими познаниями. Она была талантливой писательницей, чьи эссе, книги, поэтические сочинения и рассказы были переведены и публиковались на разных языках. Она была блестящей рассказчицей и красноречивым оратором. Она умела быть как чинной, так и совершенно непринуждённой. Она была многогранной, обворожительной собеседницей. Она рисовала, играла на фортепиано и в целом отлично разбиралась в искусстве. Хотя она не получила высшего образования, подобно большинству женщин того времени, её знания в некоторых областях были удивительно глубокими, и она могла отстоять свою точку зрения в дискуссии со многими именитыми учёными, получившими классическое образование. Многие её современники и представители последующих поколений желали бы обладать хотя бы долей её эрудиции в сочетании с интуицией.

В-четвёртых, она была русской. Пусть львиную долю своей жизни она провела вдали от России, получив гражданство США, она оставалась истинной дочерью России-Матушки. Наблюдатели не раз отмечали, что её жизнь и характер во многом соответствуют архетипу русского странствующего святого – старца, аскетичного паломника, не связанного напрямую с церковью и религиозными канонами, который путешествует по деревням, наставляя людей, размышляя о духовных вопросах.