Э(П)РОН-7 Водный мир

Только, в отличие от меня, он на перила не облокотился, а опёрся пятой точкой. Поэтому и смотрел не вниз, как я, а наверх, на чётко обрисованный силуэт горы и звездную россыпь прямо над ним. Это я точно знаю, потому что и сам недавно туда же пялился.

— Реально? — удивился я. — Хм… ну давай, колись тогда. Опять батюшку маменьке сдал?

— Это интересно когда бы я успел? — хмыкнул дядька Митяй. — Нет, Вань, тут дело скорее тебя касается. Ты только не обижайся, но я с твоей… с пассией, короче… поговорил, вот.

— Ага! А я-то всё голову ломаю, кто ей хвост накрутил?!

— Какой хвост?! Ты о чём, Вань? — не на шутку изумился Розанов.

— Ну, про режим секретности, допуск, социальный статус и прочее всякое такое, — неопределённо покрутил я ладонью в воздухе. — Мы ж с ней из-за этого днем разругались.

— А, это! — отмахнулся дядька Митяй. — Пустое, Вань! Я просто объяснил девочке, чем чреваты аристократические интриги и игры в политику для простолюдина. Дошло до неё очень быстро, надо сказать. А вот с социальным статусом… ну, ты понял… пришлось попотеть. Очень уж упрямая и свободолюбивая.

— Э-э-э… — несколько смешался я.

— Знаешь, Вань, как бы я её описал в двух словах? — не обратил внимания на моё замешательство Розанов. И сразу же ответил, не дожидаясь моей реакции: — Гордость и предубеждение. Есть такая древняя книжка, про викторианскую Англию… или чуть раньше… не суть, короче.

— Как ты сказал? — очнулся я. — Гордость и предубеждение?

— Именно.

— Хм… а ведь очень точно подмечено! Дьявольский коктейльчик, мать его!

— У свободных специалистов такое довольно часто встречается, Вань. Особенно у тех, кто не общается тесно с аристократами. Но их можно понять. А вот простить — вряд ли. Потому что в большинстве случаев ключевую роль играет именно предубеждение.

— Но не в нашем?

— Не в нашем, — согласился дядька Митяй. — У Валерии как раз-таки гордость взыграла. Предубеждение предубеждением, но тут оно подкреплено сугубо практическими обстоятельствами: брак между вами невозможен в принципе. И в этом моменте она права. Что же касается статуса наложницы…

— Дядь Мить?..

— А?

— А ты с чего вообще с ней об этом заговорил? Ну, я про наложницу? Я же просто прикалывался! Троллил её, понимаешь? Причём исключительно наедине! Ты как об этом вообще узнал?!

— Так вы из-за этого разругались, а вовсе не из-за секретности! — удовлетворённо хекнул Розанов. — А я-то всё голову ломаю…

— То есть ты утверждаешь, что СБ нас не прослушивало? — продолжил я гнуть свою линию.

— Вань, как можно! Ты ж наследник!

— Элементарно, дядь Мить, — не повёлся я, — по приказу главы рода, например!

— Нет, Илья Фаддеевич ничего такого не приказывал, — незамедлительно отпёрся спец. — Я вообще от тебя сейчас впервые услышал, что ты Валерии уже предлагал, хм, сменить социальный статус. Пусть даже и в шутку.

— А с хрена ли ты тогда к ней с разговорами про наложницу полез?! — окончательно потерял я нить рассуждений Розанова. — И с каких это пор ты вообще в сводни подался, а?

— Получается, с этих вот самых! — развёл руками дядька Митяй. — Ладно, Вань, не злись! Я не со зла. Просто… я видел, как вы друг на дружку смотрите. Всё же ясно, как божий день.

— Охренеть… реально со стороны всё настолько очевидно? — изумился я. — Чёрт… а я-то думал, что в самообладании мне не откажешь…

— Видно, но не всем, — успокоил меня Розанов. — Я ж тебя с детства знаю, Вань. Можно сказать, изучил тебя вдоль и поперёк. Да и работали сколько вместе…

Это да. Этого не отнять. Тогда что же получается? Я и для предков как открытая книга? И, страшно сказать, для Лидки?!

— В общем, посмотрел я на вас…

— … и жалко нас стало, так что ли? — завершил я мысль спеца.

— Ты уж прости старика, Вань, — и не подумал отпереться дядька Митяй. — И не злись, я дело говорю. Рано или поздно Илья Фаддеевич тебя женит, не отвертишься. И мне ли тебе говорить, что брак этот будет исключительно по расчёту? Извини, Вань, но жениться по любви мужчины рода Елагиных просто не могут себе позволить. Такова неприятная правда.

— Открытие сделал, дядь Мить! — огрызнулся я, но без огонька.

Просто потому, что реально возразить нечего. Я бы и рад, но… жизнь у меня такая. Везде и во всём, ежесекундно я должен думать прежде всего об интересах рода, а не о своих личных. Будь у меня хотя бы один старший брат, и было бы куда легче. Но нет, я сам старший. И на мне в будущем ещё и за Лидку ответственность. Так что прав Розанов, как ни крути. Женят меня, обязательно женят, и при этом даже мнением моим не поинтересуются. Есть такое слово — «надо». Именно так батюшка и скажет, поставив меня в один далеко не прекрасный момент перед фактом. Впрочем, такова судьба практически всех аристократов. А уж если ты из самого слабого рода в клане… участь твоя незавидна во всех отношениях.

— Открытие не открытие, но такую возможность грех упускать! — с жаром воскликнул мой собеседник.

— Какую ещё возможность? — вздохнул я. — Что-то я вообще тебя понимать перестал, дядь Мить…