Э(П)РОН

Дождавшись, когда Женька уйдет, я проторчал в аспирантской еще три с половиной минуты, и только после этого выбрался из укрытия. Теперь можно было идти не скрываясь: мой проапгрейженный «нейр» скопировал Женькин профиль с его гаджета, а на его закачал мои данные. Это все, конечно, вскроется, но не сразу, так что минут двадцать, а то и все полчаса, у меня есть. И это с большим запасом для моих нужд, потому что до финишной прямой остался всего один этап — добраться до пассажирского терминала под номером один-девять, то бишь первого сектора девятого сегмента, наведаться в камеру хранения за багажом, билетами и кое-какими специфическими девайсами, а потом и на лайнер можно. Все просто, как раз-два-три. И этому тоже научил меня покойный батюшка со ссылкой на некоего литературного персонажа из невообразимо старинного приключенческого романа. Кажется, Филеаса Фога. Не переусложняй, сын — говорил мне отец. В общем, я старался. Другое дело, что далеко не всегда это получалось…

А вот сегодня, такое ощущение, все шло как надо. По крайней мере, из академии я выбрался без приключений. Точно также спокойно сел в лифт-монорельс и через каких-то пять минут выбрался из него в толчею терминала. Пробравшись сквозь плотную толпу в зону камер хранения, нашел нужную (тут пришлось поднапрячься, поскольку все эти ящики я видел впервые, и сначала даже немного растерялся), глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду… и решительно набрал код на сенсорной панели.

Ничего не произошло. Вернее, не так. Ничего неожиданного не произошло — дверца бесшумно откинулась на петлях, и взору моему предстал миниатюрный склад: чемодан на колесиках и с выдвижной ручкой (слава богу, пока еще только аристократы додумались встраивать в них антигравы, нормальные люди обходились чем попроще), и большой конверт из плотной бумаги. Ну, или чего-то, очень ее напоминающего — в наш век высоких технологий черт ногу сломит даже в самых элементарных вещах. Это и пластик мог такой оказаться. Неважно, в общем. Главное, что все на месте — сменная одежда, мыльно-рыльные принадлежности (это их так Степаныч называл, а от него и я заразился), деактивированная карта-идентификатор на пока еще неизвестное имя (программа в недрах даркнета трудилась во всю, ожидая коды активации и подтверждения), банковская карта на предъявителя с накрепко зазубренным пин-кодом… Ну и самое главное — билет в одноместную каюту в бизнес-классе лайнера «Тхшшсссыхсс», или по-русски «Пронзающий пространство». Почему именно он? Да все просто — транзитник принадлежал гексаподам, алиенам, максимально далеким от хуманов во всех отношениях. И мы для них не то что на одно лицо… для них даже между европеоидами и негроидами разницы не было. Прошел таможенный контроль (здесь проблем тоже не предвиделось — алиенам одинаково пофиг, вне зависимости от местоположения — что в терминале, что на лайнере), и все — свобода! Еще примерно пять суток с двумя прыжками, и я в конечной точке путешествия — приграничном секторе Протектората Росс, во владениях нейтрального по отношению к Завьяловым клана Ивановых-Перовских. Ну а оттуда буквально рукой подать до «золотого треугольника»… ну-ка, все ли на месте?

Торопливо вскрыв конверт, я высыпал содержимое на чемодан и облегченно выдохнул — все, включая билет. Особенно билет — асимметричный кусок черного пластика в форме многолучевой звезды. Такой фиг подделаешь. Еще раз спасибо Женьке, озаботился. Оплачивал я его лично, а «близнец» лишь забирал, потому опасаться, что через него эсбэшники выяснят мой маршрут, не приходилось. Лишь бы самого Женьку сильно не побили, когда выяснится степень его участия в моем побеге. Но на этот случай я заранее выплатил ему очень хорошую компенсацию — настолько хорошую, что хватит оплатить обучение, да еще и жить припеваючи на хорошей съемной квартире, ни в чем себе не отказывая в плане харчей и женщин.

Так, ну все. Хорош растекаться мыслью по древу. Все назад в конверт, конверт за пазуху, а «билет» в боковой карман куртки — чтобы доставать удобнее было. Упс, а это что?..

Внутри конверта обнаружилась небольшая карточка, по какой-то причине прилипшая к бумаге, и пришлось даже немного повозиться, чтобы извлечь ее на свет божий. Ничего на первый взгляд примечательного — картон как картон. Белый, мелированный, с декоративной рамкой. Визитка визиткой, только без имени. Зато с посланием, начертанным от руки перьевой ручкой: «Удачи!» Твою мать… почерк однозначно дядькин… а с обратной стороны к картонке скотчем приклеена потертая монетка — вот почему послание к конверту прилипло. И монетка эта тоже была мне знакома…

— Дела-а-а-а!.. — потянул я пораженно, разглядывая находку. — Это же его счастливый червонец…

Ну да, тот самый, что постоянно проживал на рабочем столе Германа Романовича, под стеклом — еще одним пережитком древности. Точно он, вон, вмятины и сколы характерные… это что же получается, дядька в курсе?! И не препятствовал? Черт! Еще только не хватало, чтобы сейчас откуда-нибудь Степаныч вынырнул…

— Кхм… сударь?..

Глава 2