Êåéò Òèðíàí

Додумать не удалось, потому что из-за поворота показалась зеленая машина с мигалкой на крыше.

- Уходи, Серафим! - Крикнул дед Андрей, - Уходи! А мы их тут задержим!

Я был благодарен деду Андрею за его попытку помочь мне, но бежать я никуда не собирался. Во-первых, я ни в чем не виноват, и смогу легко доказать это, а во-вторых, у меня Ванька, мальчик, который нуждается в моей помощи. Я кивнул деду, и негромко сказал:

- Только виновный будет бежать, а мне незачем. Сейчас узнаем, что им нужно.

Милицейский Уазик остановился рядом с калиткой, и оттуда живенько, словно на учениях по захвату террористов (видел я как-то у Марии передачу, где парни в пятнистых комбинезонах прыгали через горящий ров) вбежали во двор, и попытались пробиться ко мне. Но не тут-то было: мои односельчане, хоть и не очень образованные, и во многом просто темные люди, но чего у них не отнять, так это гордости и самоуважения. Молоденький милиционер, который чуть не в самое лицо Евгеньича тыкал автоматом, был мгновенно обхвачен огромными Пашиными лапищами, и обездвижен, словно его обмотали веревками. Другой милиционер, видя неожиданное сопротивление, попятился назад, поднимая автомат и намереваясь выкрикнуть что-то вроде - "Стой! Стрелять буду!", но был остановлен третьим милиционером, за спиной которого стоял Тарас Иваныч. Недовольный происходящим, главный милиционер выдвинулся вперед и крикнул, глядя на меня:

- Вы Серафим Перов?!

Я кивнул, ожидая продолжения.

- Вы должны проехать с нами! Сейчас же! - Крикнул милиционер и, обернувшись к участковому, что-то негромко сказал ему.

В толпе послышались возмущенные возгласы, пролившие немного бальзама на мою встревоженную душу. Евгения, соседка Анны, крупная, не стесняющаяся в выражениях женщина, громко прокричала:

- А ты что за хрен с горы?! Ишь, "сейчас же"! Ты сначала предъяви, а потом командуй! Видали мы таких!

Тарас Иваныч выдвинулся вперед, поднял руки и крикнул, обращаясь к сельчанам:

- Тихо, народ! Тихо! Никто никого не арестовывает! И ты, Евгения, не начинай, а то тебя арестую и оштрафую! Серафим, - он повернулся ко мне, - выйди к нам, разговор есть!

Я не стал спорить, и прошел сквозь притихшую и расступившуюся толпу. Милиционер, который с трудом вырвался из медвежьих объятий Паши, нервно водил дулом автомата, но его начальник спокойно смотрел на меня, не отдавая никаких приказаний. Я подошел к нему и участковому, стоящему за калиткой, и сказал:

- Ну, вышел.

- Садитесь в машину! - Приказным тоном начал милиционер, но Тарас Иваныч поднял руку, словно пытаясь смягчить его тон.

- Серафим, нам нужно задать тебе несколько вопросов...

- Ну, так, спрашивайте, - я недоуменно вскинул брови, показывая, что для этого вовсе не нужно никуда ехать.

- Так не положено, - Тарас Иваныч взглядом остановил попытавшегося, было снова проявить свою власть милиционера, и добавил, - поехали. А как закончат, так я тебя сам домой привезу. Договорились?

Я посмотрел на дом, увидел в окне испуганно-любопытное выражение Вани и, повернувшись к участковому, сказал:

- Мне надо переодеться, и лекарство пацану дать, - я посмотрел на нахмурившегося милиционера.

Расстановка сил была явно не в их пользу, и милиционер, оглядев сгрудившуюся вокруг нас толпу, неохотно кивнул головой.

- У вас пять минут! - сказал он начальственным тоном, отчаянно пытаясь спасти свое милицейское достоинство.

Я поймал его взгляд, и все понял - он боялся меня. Сдерживая усмешку, я вернулся в дом. В сенях меня встретил встревоженный Ваня. Заметив, как он неестественно сжимает в кулаке большую тряпку, я убрал тряпку, и увидел глубокий порез.

- Что случилось?

Ваня виновато посмотрел на меня.

- Порезался ножом. Хотел хлеба отрезать, а нож очень острый оказался...

- Острый?! - Я удивленно посмотрел на него, - у меня нет острых ножей.

- А эта женщина вчера наточила, ну, которая много говорила, - Ваня невольно улыбнулся, вспомнив об Анне.

Достав перекись и бинт, я убрал тряпку, быстро обработал и перевязал рану.

- Пользуйся другим ножом, ладно?

Взяв меня за рукав здоровой рукой, Ваня негромко спросил:

- Дядь Вань, а что там случилось, а? Столько народу, и менты, эти..., - при этом слове он немного скривился.

- Все нормально, Ваня, - я взял бумагу с порошком из медведок и, показав ему, продолжил, - сок березовый собирать умеешь?

- Ну, так, - Ваня пожал плечами, явно не понимая, причем здесь сок.

- Ладно, вот здесь сахар. Разведешь его в теплой воде и насыплешь в стакан весь этот порошок. Полстакана сегодня вечером, и остальное утром.

- А ты что, и утром не придешь? - Мне показалось, что из всего сказанного, он услышал только это.

- Не знаю, - мне не хотелось обманывать мальчика. Кто его знает, как там все повернется, - но ты обязательно выпей это лекарство и вот тебе деньги. Ну, там, в магазин сходишь, купишь чего-нибудь.

Я достал из кармана немного денег и, вложив их в руку испугавшегося мальчика, повернулся. Выйти не успел. Ваня рванул ко мне и, прижавшись ко мне, громко зашептал:

- Дядь Серафим! Я там окно открыл! Прямо в лес можно убежать! Давай, убежим!