Ёбург

В конце 1990 года трудовой советский город Свердловск узнал, что такое гангстерская война: на улицах сражались банды уголовников Трифона и Овчины.

Ещё пять лет назад криминальным королём города был вор по кличке Череп. Под его рукой промышляли гоп-стопом шпанёныши Алексей Трифонов – Трифон и Андрей Овчинников – Овчина. По легенде, они тогда дружили и оба выходили на грабежи в масках Кинг-Конгов. Потом этих артистов замели менты, и Овчина с Трифоном получили сроки. Правда, небольшие. Первым откинулся Трифон.

Он увидел разгул кооперативного движения, быстро собрал банду и занялся рэкетом коммерсов. Он отжал у Черепа район и стал авторитетным блатарём. А затем вышел Овчина и понял: ему уже нет кормушки, теперь его номер – шестой. Овчину такой расклад не устраивал. И он решил вальнуть дружбана. Однако черти из своих же сразу стукнули Трифону. Забуревший бандит не стал цацкаться. В ноябре 1990-го бойцы-трифоновцы изрешетили машину Овчины из АКМ. Но хозяина в тачиле не было; Овчина уцелел, обиделся – и война началась.

Овчинниковцы вычислили одного из трифоновцев по фамилии Курбатов, ворвались к нему домой и прессанули по полной: на глазах у жены и ребёнка Курбатова душили проводом и били ногами. Курбатов не простил такого наезда. Через пару дней, оклемавшись, он уже сам с бойцами атаковал Овчину – на тачке погнался за ним по гололёду улицы Московской. Как в кино, Курбатов на скорости высунулся из окошка своего «жигуля» и долбил по машине Овчины из калаша. Овчина еле оторвался и улетел, рассеивая пух от порванного пулями пуховика.

В декабре трифоновцы обшаривали город в поисках «лёжки» Овчины. Они выманили одного из овчинниковцев, долго пытали его и затем удавили, а труп кинули в пруд Спартак Чкаловского района. Овчинниковцы будут поступать так же: они сцапают всё того же Курбатова и уже не выпустят, а после гестаповских пыток ещё живого сбросят с моста в Исеть с куском рельса, привязанным к ногам.

Трифону и Овчине тогда было лет по двадцать пять. Они были отморозки и беспредельщики, наглые, как крысы, – борзели настолько, насколько вообще было возможно. Они были вооружены ворованными автоматами, обрезами охотничьих ружей, какими-то музейными наганами и это оружие пускали в ход без всякого расчёта, истерично, среди бела дня, как психи-самовзводы. Убивали таксистов, продавцов в палатках, вообще кого попало, а грабили по-мародёрски: снимали поношенную обувь с убитых, на «скоках» в чужих хатах брали облезлые заячьи шапки, магнитофонные кассеты и пачки сахара, могли выпить женские духи.

Свердловск заметало новогодними метелями, дни пролетали короткие, будто зуботычины, фонарей тогда было мало, подсветки – почти никакой, из магазинов торчали чёрные хвосты очередей. А по заснеженным улицам, визжа тормозами, гоняли друг за другом громыхающие рыдваны бандитов – раздолбанные «Волги» и мятые «Лады»: заворачивали в проулки, неслись через дворы, сшибая качели и детские грибки. Из машин тараторили автоматы, и всё это было взаправду.

7 января 1991 года трифоновцы подкараулили Овчину у подъезда; Овчина прыгнул в свою «девятку» и стартанул, «восьмёра» с киллерами рванула следом. В районе улицы академика Бардина «восьмёра» ловко срезала дорогу, выскочила наперерез «девятке», и киллеры ударили из калашей. Одна очередь стегнула по автобусной остановке Ясная, и в снег упала убитая молодая женщина.

Овчина тогда ушёл, а город яростно загудел. Это был первый шок от первой бандитской войны. Кто же знал, что через полгода-год подобные войны станут обыденностью Ёбурга! А той зимой город в гневе схватил власть за грудки: унимай беспредельщиков! Осатаневшие урки уже краёв не видят! Милиция объявила аврал. В феврале 1991-го оперативники взяли Овчину, в апреле – Трифона.

Судить бандитов будут долго, и в общей камере в СИЗО соберутся бойцы из обеих банд. Неволя их сдружит, и они задумают побег. Подкупленный сотрудник тюрьмы принесёт им пистолет с полной обоймой. 8 июня 1994 года два бывших трифоновца и два бывших овчинниковца решатся на совместный рывок.

Они застрелят тюремного контролёра, вырвутся из камеры и в комнате для свиданий захватят заложников – посетителей, зэков и охрану: всего 23 человека. Поднятый по тревоге ОМОН возьмёт СИЗО в окружение. Мятежники запрутся и потребуют машину, миллион рублей и водку. Водку им дадут сразу – правда, со снотворным, а машину вроде как попросят подождать, пока банк собирает бабки.