Эд и Шут знает кто

Однако женщина вышла одна, сжимая руках увесистый свёрток. Прошла через площадь и была такова.

Осторожно заглянув в аптеку, я с опаской огляделся, но деда и след простыл. Долго я расспрашивал девушку-фармацевта. Так, что она, бедная, утомилась и разве что не послала меня куда подальше. Оказывается, никакого деда она и не видывала, а женщине бесплатно выдала какое-то дорогущее лекарство – то ли по квоте, то ли по ДЛО (Дополнительное лекарственное обеспечение), то ли по акции какой ихней. Короче говоря – какие-то там вечно недостающие в стационарах супер-пупер ампулы для химиотерапии.

В общем, у той был на руках соответствующий нужной форме специальный рецепт.

Вот те и синеглазка!

* * *

Едва живой, я снова доплёлся до бойлерной. Но, как выяснилось, без деда туда не следовало соваться. Сначала-то, когда издалека увидел дверь открытой, у меня, понятное дело, слегка помутился рассудок. «Ага, – подумал было, – вот и портал! Приключения продолжаются!» Сиганул, значит, вприпрыжку и чуть не нарвался, на свою задницу. Точняк бы остался без костюмчика, без документов да без ключей от квартиры, где деньги лежат! Кстати, и правда, видать, что бабло побеждает зло – особенно, когда карманы пусты, что и случилось тогда со мной. Потому как, дав дёру от пубертатных гопников, что надругались над Шу́товой работой, я, лишь вскользь обмолвившись крылатой фразой Остапа Бендера, вдруг вспомнил, куда припрятал заначку. Так что если хочешь, чтоб костюмчик на тебе усидел, негоже гасить увертюру в желудке душистым блюдом из первого попавшегося на дороге контейнера.

Заначку я и нашёл в потолочной плитке, куда упрятал, когда пахал на свою толстушку. Я ведь тогда ремонт замутил – жениться хотел, не без этого. И на моё счастье, аптека на нашем пятачке не круглосуточная. И магазины в тот вечер уже закрылись. А переться, ради хавки, до круглосуточного мне было уже в лом. Хватило и того, что предложили в ночном отделе супермаркета.

И лишь на следующий день я сподобился в полной мере ощутить на себе прямой, родной и прежний взгляд соседа из прошлого века.

Глава пятнадцатая

С утра пораньше у меня спешно созрела, наверное, не самая лучшая идея. Я сгрёб оставшиеся деньги и вновь подался в ту степь, где накануне меня чуть не раздели. Но на этот раз моей целью была вовсе не бойлерная и даже не тамошний гипермаркет, куда, собственно, я в первую очередь и направился. И, главное, по пути мне попалось, как минимум, с десяток точно таких же. Так нет – мне, блин, почему-то именно там приспичило купить себе кофемашину! И потом ещё тащить её со всеми причандалами до хаты. Конечно, дурная голова, и всё такое! Да крепко запали в душу слова деда про метод. Что делать – захотелось вдруг побыть немного дураком! Ведь дуракам, типа, везёт. Не знаю, как у других, но у меня завсегда как-то так по-жизни. Замки чинить я не умею. И онкологией, слава Богу, не обижен. Оставалось одно. Ну позарез мне нужно было найти этого деда!

* * *

Так вот, поскору разобравшись, как работает эта хреновина, я набуровил полный термос свежесваренного кофе и отправился к моей родимой лавочке. И словно чувствовал – мне повезло разбудить какого-то одноногого доходягу.

– Привет! – сказал я. – Будешь кофе? Замёрз, наверное?

Старик не сразу очухался. Сначала всё неуклюже ворочался, чтобы развернуться и меня рассмотреть. С моей помощью еле смог подняться и откинулся на спину. Затем внезапно и надолго занялся кашлем, то и дело харкая, и заплевал меня чуть ли не с головы до ног. Да ещё и выяснилось, что он почти слепой. А откашлявшись, минут десять тупо пялился на меня. За это время я вполне уверился, что рядом сидел ни кто иной, как мой разлюбезный дед. И хотя в первые мгновения, конечно, подумал, что почудилось, но чем пристальнее вглядывался в его лицо, тем больше убеждался в обратном. И сильно недоумевал, как мой знакомец мог так измениться за одну ночь. Но при этом уже и начинал обдумывать, каким бы образом оттранспортировать его в мою квартиру. И тут перед глазами предательски замаячила соседка Галина Сергеевна, её дряблые трясущиеся щёки и с возмущённым удивлением вытаращенные глаза. Ну и дед ещё некстати разорался.

– Ты кто?! Что тебе надо?! Зачем… зачем ты меня разбудил?! Вали отседова! – разносились по скверику его хриплые крики.

– Да вот… кофе… принёс, – мямлил я, не зная, как усмирить не на шутку разошедшегося калеку.

– Что? Кто ты вообще такой?! Какое ещё… кофе?! Ты что, с дуба рухнул?! Старый, больной человек спит… А ты к нему – с кофе?!

– Да не с кофе, – почему-то обиделся я. – А с методом. Я – с добром… это. Я… помочь хотел. Послужить. С любовью, так сказать.

– Чего сказать?! Сказал бы я тебе! Вот как мне теперь снова уснуть? Ты отнял у меня счастье! Зачем ты припёрся? Чтобы отнимать у людей счастье?

– Я подумал…

– Во-во… Подумал он… Сомневаюсь я что-то, что подумал. Иди, иди-ка, мил человек, и придумай что-нибудь получше. А то я живо тебя… костылём…

Я ушёл. Но чисто из-за того, что – дед же, блин! Как же его не послушать!