Еда

Магазин. Паспорт (а-а-а, какая я молодец, предусмотрительная!). Вино. Пальцы сжали горлышко бутылки. Холодное. Все как надо. Как в мечтах.

Торопливым широким шагом я пересекла двор — пустой, какой пустой! — трава выжжена солнцем, посверкивает кое-где битое стекло, на асфальте поистертая ногами надпись «Доброе утро, любимая!». А это кто? О, да это наш сосед снизу, Петя, кажется, его зовут… У него в руках видавший виды футбольный мяч. Да и сам он выглядит уныло.

— Привет! — машу ему рукой. — Чего такой несчастный?

Он смотрит на меня. Грустен, как будто на него все грехи мира повесили. И еще жару сверху.

— Да вот… думал, будет с кем мяч погонять, а нет никого…

— Так лето, разъехались все…

— Ну, в нашем дворе столько людей живет… в одном нашем доме наверняка человек двести-двести пятьдесят, а если посчитать соседние, то получится не меньше тысячи… из них детей человек триста… где-то половина — мальчики… хотя мне кажется, что девчонок у нас больше, но это субъективно… вообще мальчиков рождается больше… так что тут должно быть где-то человек сто моего возраста… не могли же все они вот так взять и уехать?

— Могли. Раз уехали.

Он опустил голову. Белобрысый ботаник.

— А я иду на крышу вино пить, — не знаю зачем, сказала я.

— На крышу? — он вытаращил глаза.

— Угу. — Я слегка гордилась тем, что произвела такое впечатление.

— Я никогда не был на крыше.

— Да ну!!! — теперь глаза вытаращила я. — А мы в твоем возрасте часто там тусовались… мы с девочками там даже классики начертили…

— А можно мне посмотреть?

— Ну… Пошли…

Мы зашли ко мне домой, я разрезала остывшую пиццу на куски, сложила в контейнер, захватила штопор и покрывало, и мы двинулись на крышу. И только тут я подумала, что ведь дверь могли и закрыть. Я сто лет там не была. И как я буду тогда выглядеть в глазах этого шкета? В меня вцепилось проклятое существо, которое у нас в народе называют нервяк. Я начала что-то сбивчиво рассказывать. Какие-то смешные истории из своей школьной жизни. Причем смеяться я начинала прежде, чем доходила до смешного места. Петя не смеялся.

Но замок по-прежнему не был закрыт. Я сняла его и отложила в сторону. Открыла железную дверь. Мы поднялись на чердак, а потом — в люк, на крышу. Да, я достигла своей цели. На секунду закрыла глаза. Вспомнила о том, что мне наговорила мама. Что я — человек, который никогда ничего не добьется. А вот и нет. Я стояла на крыше. Я поставила перед собой цель и дошла до нее.

Мелкий школьник Петя обошел всю крышу, оглядел ее без особого интереса и уставился на меня.

— Хочешь пиццы? — спросила я.

Он кивнул.

Я расстелила покрывало. Мы уселись. Я открыла контейнер с пиццей.

— Угощайся, — а сама принялась возиться со штопором.

Петя жевал пиццу, а я, матерясь себе под нос (надеюсь, школьник не слышал), сперва вкручивала штопор в пробку, а затем тянула его наружу. В конце концов и эта задача была решена. И тут я поняла, что не взяла никакой посуды — ни бокала, ни кружки. Придется пить из горлышка. А, плевать. Я отхлебнула вино. Оно было уже не слишком холодным, но все равно вкусным.

Петя, как загипнотизированный, смотрел на меня.

— Бери еще.

Он снова взял кусок пиццы.

— Здорово здесь, — сказала я, — но это вышло как-то не очень убедительно. — Весь город виден. Как на ладони. Красота!

Но, честно говоря, с крыши был виден только наш спальный район, довольно унылый в своем архитектурном однообразии.

— И небо… столько неба над нами! — Я задрала голову. — Безграничное, могучее…

Но летнее ровно-голубое, безоблачное небо тоже было довольно однообразно.

К тому же солнце продолжало немилосердно жечь. Надо было взять шляпу, что ли.

Я снова отхлебнула вина.

— А ночью, как красиво тут будет ночью… звезды зажгутся… Млечный путь протянется прямо над нашими головами… Кажется, можно ступить на него и уйти…

Это я уже начала фантазировать.

— Я так поздно задерживаться не могу, мне надо домой, — промямлил Петя.

Я снова отхлебнула вина.

От жары и усталости я как-то быстро захмелела.

— Знаешь, в такие моменты хочется читать стихи… Мое любимое — Цветаева…

Идешь, на меня похожий, глаза опускаешь вниз,

Я их опускала тоже,

Прохожий, остановись…

И тут меня понесло. Стихотворение в моей памяти изогнулось и замкнулось само на себе, так что конец куда-то исчез из видимости, и я все читала и читала, с возрастающим пафосом, глядя во все глаза на школьника, сидевшего передо мной с футбольным мячом на коленях…

— И кровь приливала к коже,

И кудри мои вились, — орала я с надрывом,

Я тоже была, прохожий,

Прохожий, остановись!..

Но тут остановилась я сама, снова отхлебнув вина.

Мне было жарко, казалось, что скоро задымятся волосы на макушке.

— Эй вы! — услышала я чей-то голос. — А ну брысь отсюда! — К нам решительной походкой приближался какой-то седоватый мужчина в серой майке и синих шортах. — Нашли место для пикника!

Петя вскочил как ужаленный.

Слава богу, для того, чтоб собраться, не понадобилось много времени. Я закрыла контейнер с пиццей, сгребла покрывало и потопала к люку. Петя потащился за мной.

Оказалось, что мужик из соседнего дома увидел нас в окно и решил проявить бдительность.