Еда и патроны. Прежде, чем умереть

— Не ори под руку! — схватил я «Бизон» и дал длинную очередь, даже не рассчитывая в кого-то попасть при такой тряске, но это сработало.

Вооружённые заострёнными дрынами ублюдки метнулись в сторону, но стоящий чуть поодаль стрелок успел завершить своё подлое дело. Метко пущенный камень угодил Ольге в бровь. Подворот низко натянутой вязаной шапки немного смягчил удар, иначе рядом со мной треснул бы уже второй за пять секунд череп, а хорошего должно быть в меру.

— Тварь! — согнулась Ольга, опустив контуженную голову к коленям. — Дави их!

— Так точно!

Я вырулил на подходящую траекторию и пустил наш четырёхколёсный снаряд прямиком в растерявшихся пикинёров. Первый получил бампером по жопе, после чего скрылся под днищем и, видно, зацепившись за что-то, принялся наносить алую дорожную разметку, перетираемый камнями и обломками асфальта. Второй оказался сноровистее — подскочил и, шарахнувшись на передок багги, вцепился в каркас. Чумазая, перекошенная от страха и злобы харя уставилась на меня выкатившимися зенками и заверещала, как недобитая свинья, пока выстрел из СКС не пустил её на кружева. По сложившейся традиции обдав меня на прощание жизненными соками, обезглавленный труп сполз с передка и составил компанию своему коллеге под днищем.

— Держи ровнее, — процедила Ольга, целясь в пытающегося улизнуть пращника.

Выстрел грохнул, как только цель повернулась боком. Пуля вошла в основание правого бедра и вышла слева красным фонтаном. Только сейчас, по крику, я понял, что под грязным тряпьём была женщина. Она упала, как подкошенная, и забилась в диких судорогах, оглашая округу воплями.

— Нет! — помешала мне Ольга раскатать недобитка.

— Ха! Женская солидарность?

— Следи за дорогой.

Мы, наконец, выбрались из дворов и, кое-как вернувшись на М-5, остановились перевести дух.

— Да-а... Новый опыт — это же всегда хорошо, правда?

— Когда водить научился? — улыбнулась Ольга, слюнявя платок и утирая им остатки крови со скулы.

— Просто, впервые поймал раж за рулём. Ладно, — с трудом оторвал я взгляд от этого необъяснимо возбуждающего зрелища, — пойду рожу умою.

— Раньше кровь на лице тебя не смущала.

— Меня и сейчас не смущает. Но поры... Понимаешь? Кожа не дышит.

— Ага.

Окунание морды в пригоршню снега немного прочистило голову и притупило жуткую мигрень. Не хотелось, чтобы Ольга видела... Эту слабость. На вопрос самому себе — «А не похуй ли?», я только мысленно пожал плечами и зачерпнул следующую пригоршню снега.

— Как самочувствие? — поинтересовался мой голубоглазый ангел, когда я вернулся.

— Жить буду. Порулить не хочешь?

— Без проблем.

— Славно, — упал я в освободившееся пассажирское кресло и откинулся, влекомый силами ускорения.