Еда как проявление твоей заботы. Исследование этических вопросов употребления в пищу животных

Это именно то, что предлагают некоторые защитники животных. Фактически, большинство крупных организаций по защите животных в Соединенных Штатах, Британии и других местах организует кампании за более вместительные клетки для кур-несушек, за большие пространства для откармливания свиней и телят, и более «гуманные» скотобойни. Многие из этих крупных организаций по защите животных поддерживают и продвигают различные схемы маркировки, информирующие потребителей о том, что они якобы покупают продукт «повышенного благоденствия».

Есть два важных соображения.

Во-первых, как и предыдущее «Но», касающееся законов по «гуманному» обращению, это «Но» игнорирует суть проблемы. Даже если бы реформы, предлагаемые защитниками животных, могли бы значительно улучшить благоденствие животных, что, как мы объясняем ниже, совсем не так, это бы означало только то, что страдания животных были бы уменьшены. Но поскольку использование животных для еды совсем не является необходимым, это все равно не делает потребление нами животной пищи сообразующимся с моральным принципом, с которым, как мы говорим, мы согласны: что причинение любого страдания и смерти животным требует некоторой необходимости, некоего принуждения.

Если бы мы реформировали собачьи бои в сторону меньшего насилия, возможно, произошло бы уменьшение страданий собак, но никто из тех, кто считает неправильным сделанное Майклом Виком, не изменил бы своего мнения и не поддерживал бы собачьи бои. Собачьи бои неправильны потому, что на практике это приводит к ненужным страданиям и смерти. Употребление животной пищи является неправильным потому, что на практике это приводит к ненужным страданиям и смерти. «Гуманизация» любой из этих практик в обоих случаях не соответствует нашей моральной интуиции о необходимости оправдать страдания животных. Тот факт, что защитники животных объединяются с индустрией в целях поддержки и расхваливания «счастливого» мяса, яиц и молочных продуктов, не более означает, что потребление этих продуктов является морально приемлемым, чем если бы объявление религиозным человеком совершения акта насилия волей Бога давало бы ему моральное право убивать.

Во-вторых, реформы, предлагаемые организациями по защите животных, вряд ли означают упразднение специализированных животноводческих хозяйств или возвращение к семейным фермам 19 века. Напротив, большинство из предложений организаций по защите животных включает в себя реформы, повышающие эффективность производства или предполагающие, по большей части, только крошечный рост производственных расходов, не имеющий значительного рыночного эффекта. Например, отравление газом цыплят (в отличие от простого их обезглавливания) снижает количество случаев повреждений туши или увечий работников; увеличение пространства для свиней и телят приводит к менее подверженным стрессу животным, затраты на лечение которых у ветеринара также снижаются. Эти реформы очень скромные. Они соотносятся с этичным отношением к животным так же, как мягко обитые, в отличие от необитых, приспособления для пыток водой в Гуантанамо соотносятся с правами человека.

Наиболее «гуманно» выращенные животные по-прежнему содержаться и убиваются в ужасных условиях. Точка. Все эти разговоры о «счастливых» продуктах животного происхождения — это о нас; о том, чтобы заставить нас чувствовать себя более комфортно, делая то, что изводит нас внутри. О том, чтобы не дать нам понять, что мы все Майкл Вик, если мы продолжаем потреблять продукты животного происхождения. Это действительно не имеет ничего общего с животными. Они продолжают ужасно страдать независимо от того, какой «счастливый» ярлык — «свободный выгул» (“free range”), «без клеток» (“cage-free”), «органическое» (“organic”), «Сертифицированный Гуманно Выращенный и Ухоженный» (“Certified Humane Raised and Handled”) или «Еда Свободы» (“Freedom Food”) — налеплен на их трупы или сделанные из них продукты. И еще хуже, когда такие «счастливые» продукты восхваляются и поддерживаются крупными организациями по защите животных.

Как мы обсуждали выше, защита интересов животных стоит денег. Конечно, теоретически возможно, что мы все были бы готовы платить гораздо больше за продукты животного происхождения и что стандарты могли бы в значительной степени улучшиться. Но это только теория. Немногие люди могли бы позволить себе продукты животного происхождения, произведенные способом, обеспечивающим значительно большую защиту интересам животных.