Edamastra (СИ)

  На языке Этвизы он говорил с таким кошмарным акцентом, что юношу передернуло. Словно кто-то водил кинжалом по стеклу, насмехаясь над пленным королем.

  - Кто ты? - отозвался Уильям.

  - Шаман, - вежливо сообщил сосед. - Во всяком случае, я был шаманом, пока военачальник не посчитал, что я виновен в гибели Эдамастры.

  Он весело рассмеялся.

  - А ты не виновен?

  - Виновен. Но мне, если хочешь знать, абсолютно ее не жалко.

  Уильям помолчал, переваривая услышанное. Мысли путались и переворачивались кверху брюхом, как дохлые рыбы.

  - Что такое Эдамастра?

  - Моя родина. Если бы здесь было окно, мы бы с тобой посмотрели, как она догорает там, за морем.

  - Догорает? - повторил юноша. - Погоди, то есть погибла твоя родная земля?

  - Верно, мальчик, - похвалил его собеседник. - Моя родина умерла. Она породила меня на свет и умерла, чтобы я достиг верхнего рубежа своего магического величия.

  Уильям замялся:

  - Прости, я не вполне...

  - Все это было до смешного легко, - признался невидимый пленник, и смутный блеск за решеткой его камеры погас, как угасает ночью свеча, поставленная у кровати ребенка. - Я мечтал о власти и силе, а Эдамастра подсказала мне, как их достичь. Она всегда была нестабильной. Один Мертвый Лес на севере и пустыни на западе и востоке чего стоили... Однажды я ощутил, что сила, такая для меня желанная, расположена прямо подо мной. Подземная огненная река, непобедимая, бесконечная, беспощадная, как сами Боги - и созданная ими, вероятно, для того, чтобы кто-нибудь из разумных рас мог сравниться... или превзойти их. Доказать, что мы, несмотря на свое низкое происхождение, тоже крылаты...

  Колени короля народа хайли подогнулись, и он сел, придерживаясь пальцами за острые камни.

  - Я подчинил ее себе, но взамен река потребовала пищи, а в пищу ей были пригодны лишь эделе, такие же, как я. Эделе не живут нигде, кроме Эдамастры, и я пообещал принести ей в жертву целый континент - мне он все равно был без надобности. Она пылала от восторга, пожирала город за городом, разжирела, как жиреют виверны в плодородных лесах... но когда она поглотила все, и Эдамастру сожрало море, - его тон сломался, как ломается ветка дерева благодаря охотничьему топору, - она отвернулась от меня. Она дарила мне свое могущество, пока я был ей нужен, пока она опасалась, что я расторгну наш договор. Но теперь мне уже нечего, - он, кажется, снова усмехнулся, - расторгать, и моя родина мертва... как и моя магия.

  Он заворочался - шелест одежды и короткий стон, - и осторожно, прикрывая обрубком руки вспоротый живот, выполз под свет факела.

  Уильям отшатнулся.

  Страдание изуродовало господина Язу, чья насмешка убила многих из объединенной армии эльфов, людей и народа хайли. Внутренности волочились за ним по каменному полу, от левого предплечья остался лишь сиротливый огрызок, как если бы у палача долго не получалось отрубить кость, и он бил по ней, и бил, и бил, пока злосчастная белая дрянь все-таки не треснула. На губах верховного шамана лопались и заново надувались алые пузыри, остатки зубов щерились, подобно челюстям животного, и это впечатление усиливала щека, разорванная так, что лицо нельзя было назвать лицом.

  - Спасибо, мальчик, - пробормотал он, прижимаясь носом к решетке. - Ты выслушал меня. Ты выслушал, а они... они никогда не хотели слушать.

  Небесно-голубые глаза дрогнули, отразили нежность - и остекленели. Правая рука, обхватившая живот, напоследок приподнялась и бросила юноше маленький серебристый предмет.

  Он воткнулся в трещину между камнями, и Уильям безо всяких усилий выдернул его и забрал. Изящный стилет, из тех, что так любят современные девушки, удобный в использовании, а главное - заточенный и зачарованный так, что резал даже гранит, - заблестел в кулаке юноши.

  Господин Язу ненавидел своих сородичей, и его предсмертная выходка была призвана еще больше им навредить.

  Он был сволочью, честолюбивой сволочью, но король народа хайли шепнул:

  - Это тебе спасибо.

  Замок поддался легко - так же легко, как сработал безжалостный план верховного шамана Эдамастры. Уильям перехватил его у самого пола, аккуратно поставил на плиты - и, выхватив из железной скобы факел, отправился на поиски выхода.

  Удача была с кем угодно, но явно не с ним, и сперва юноша уткнулся в разинутую пасть колодца, оплетенную винтовой лестницей. Она вела на нижние ярусы тюрьмы, предназначенные для преступников, осужденных на бессрочное заключение. Пришлось идти обратно и снова проходить мимо трупа господина Язу, чтобы выйти к дверному проему с выбитой створкой, валявшейся в тени поодаль - видимо, эделе она была бесполезна. Господин Язу без магии выбрался бы разве что в Ад - что он в итоге и совершил, - а пленника никто не боялся. Кстати, интересно, зачем небесным детям пленник? В Шаксе они убили всех, даже благородных, хотя за них заплатили бы хороший выкуп - а Уильяму сохранили жизнь. Чего ради?