Эдана (СИ)

Тори вздернула брови и понимающе кивнула. Её машинка словно жалила руку, немного пекло и саднило. Мне нравилось это ощущение. Боль была легкой и приятной.

— Как продвигается подготовка?

— Медленно, но верно, — помедлив, я почему-то добавила: — Как и я опускаюсь ко дну таблицы.

Тори вновь понимающе кивнула. Она не спрашивала, но я продолжила. Конечно, незнакомая мастер была не лучшим слушателем для исповеди, но я почувствовала, что именно ей, Тори, я могу легко открыться.

— Стартовала хорошо, а потом провал за провалом. Я на грани того, чтобы скатиться в красную часть.

Взгляд раскосых глаз вперился мне в лицо, руки в черных перчатках замерли.

— Будь осторожна. Оказавшись в первой десятке, будь на чеку.

— Почему?

— Потому что врожденные Бесстрашные не любят, когда в лидеры вырывается пройдоха.

— Откуда вы знаете? .. — задохнулась я.

— Что ты перешедшая? — Она хмыкнула. — Это видно. Прежняя фракция?

— Эрудиция.

— Вот и славно. Используй данный тебе ум. Если снова попадешь наверх таблицы, не расслабляйся. И ни на кого не рассчитывай. Здесь все сами за себя, как и везде. Только тут опаснее.

Она быстро оглянулась, словно ее совет был против правил.

— И на Эрика не рассчитывай. Он закрывает глаза на стычки новичков, считает это необходимой частью подготовки. И на сторону жертвы никогда не становится. А инструкторы не всегда будут рядом.

Я смотрела на неё, чувствуя, как во мне поднимается тревога. Я старалась ни с кем не враждовать, и если верну себе прежнее место, я не готова защищаться. Вчерашний спарринг с Молчуном это доказал.

— В первый день один парень… — я сбилась и прокашлялась, вдруг прижатая к креслу паникой.

— Да, я слышала. Упал замертво во время забега.

— Вы думаете..?

— Нет, боюсь, это несчастный случай, — она покачала головой и снова оглянулась. — Но скоро начнется бой не на жизнь. Конкуренция за хорошие места высока. Могут не только покалечить, но и убить, случайно или намерено.

Она придвинулась ближе ко мне и прошептала:

— Чаще всего намерено.

И мы замолчали. Оставшуюся часть татуировки она доделывала, не произнеся ни слова, и не поднимая на меня взгляд.

Я тоже заговорила лишь в самом конце.

В какой-то момент пришли заметно подвыпившие и громкие Тимоти, Дарра и Рут, нависали над нами, расспрашивали и гоготали, а потом, к счастью, ушли.

Заметно опустел бар, и свет над несколькими креслами, кроме тех, где работали над татуировкой мастера, погасили.

Наступила глубокая ночь, когда Тори протерла всю руку, пылающую от необычной боли, каким-то раствором и сняла перчатки.

— Готово. Вот, два дня помажешь этим. Если будет плохо заживать, обратись в лазарет. Но, думаю, проблем не будет.

Я взяла протянутую округлую металлическую баночку.

— Спасибо.

Я сползла с кресла, чувствуя неприятное покалывание в затекших ногах.

— И, Тори, — нагнувшись через стул обратно, я зашептала: — Спасибо вам за совет.

Она коротко кивнула и ушла, оставив меня наедине с новой особенностью моего тела и новыми острыми мыслями.

Теперь все те, с кем мы весело хохотали в спальне по вечерам, вдруг превратились в потенциальных врагов.

Даже Дарра?

========== Глава 9. Крыша. ==========

Что-то изменилось. Я ощущала, что в голове произошла перестановка. После ночной тренировки на том месте, где прежде лишь была груда страха и нелепого желания во что бы то ни стало противиться, появилось подобие благодарности к Эрику. И теперь слова Тори метались внутри меня, то и дело натыкаясь на это неожиданное позитивное впечатление от Лидера.

Мысленно я отчаянно протестовала против собственных чувств, но подсознательно отрицала сказанное Тори. Я придумала себе нечто хорошее в Эрике, отчаянно хотела в это верить, и позволить суровой правде растоптать нелепый всплеск эмоций не могла. Хотела, но бешено колотящееся сердце не поддавалось.

Нерационально, неоправданно. Я злилась на себя, ковырялась в себе, и чем старательнее пыталась выковырять, словно занозу, эту нелепую благодарность, тем прочнее она устраивалась в моем мнении об Эрике.

Всю неделю на тренировках по стрельбе я выглядывала его, ждала, чтобы он пришел. Бродила по территории в надежде случайно с ним встретиться. Я словно нуждалась в этом, чтобы подтвердилось одно из двух мнений. Либо Эрик — бессердечная тварь. И точка. Либо при всей его вспыльчивости и жестокости ему не чуждо ничто человеческое. И баста.

Казалось, стоит мне его увидеть, воспользоваться малейшим шансом заговорить с ним, нарваться на привычное обзывание тупой, как всё встанет на свои места. Но этого не случилось. Эрик словно под землю провалился.

В четверг рядом с этим ураганом возникло еще два смерча. Мысли о родителях навалились на меня внезапно, словно гром среди ясного неба, во время обеда. И оставшуюся половину дня я не могла отделаться от невообразимой смеси холодной тревоги перед предстоящей встречей и теплого обволакивающего чувства ностальгии.