Эдди Рознер: шмаляем джаз, холера ясна!

Нина Бродская:

В 2001 году я в очередной раз прилетела в Москву и сразу же помчалась на вечер памяти Рознера, который проходил в зале имени П. И. Чайковского. У служебного входа увидела Борю Матвеева. Встреча была очень трогательной. Боря по-прежнему моложаво выглядел и играл соло с блеском. Публика приветствовала легендарного барабанщика.

Прошло совсем немного времени, когда один из моих нью-йоркских друзей рассказал мне, что в Линкольн-центре в Манхэттене, где проходит ежегодный кинофестиваль, среди прочих фильмов будет демонстрироваться фильм под названием «Джазмен из Гулага». И что это фильм о жизни Эдди Игнатьевича. Сказать, что я обрадовалась, – ничего не сказать. В тот же самый вечер с друзьями мы поехали в кинотеатр. У входа толпился народ, и, как выяснилось, все билеты проданы. По счастью, я прихватила с собой несколько снимков, на которых запечатлены двое – Рознер и Бродская. Я тут же обратилась к администрации и показала фотографии, после чего не только я, но и все мои друзья получили места в зрительном зале. Французский кинорежиссер П. Сальфати сумел в часовой киноленте воссоздать страницы прошлого. Весь зал в напряжении следил за каждым кадром. Фильм шел на английском языке, и разделить аудиторию на русскую или американскую было практически невозможно, поскольку сопереживали все одинаково. На экране я увидела Эрику. Она старалась донести до зрителя каждое слово, каждый факт, связанный с ее отцом. Сколько общего было в этой женщине с самим Эдди: выражение глаз, сосредоточенность и даже грустная улыбка. В середине фильма мелькнула фотография – Алексей Мажуков, Владимир Макаров, Рознер, я, Луи Маркович. Слезы покатились у меня из глаз. Как же было горько и сладко снова вспомнить себя на большой сцене, где позади меня сидел огромный оркестр, а рядом со мной, держа меня нежно за руку, улыбаясь, стоял дядя Эдди. По окончании сеанса организаторы просмотра вышли на сцену и представили меня публике. Тогда я дала себе слово, что устрою вечер памяти Рознера. Договорилась с хозяевами большого концертного зала, составила план, взвалив на себя роль менеджера, обзвонила и пригласила всех, кто соприкасался с Эдди Игнатьевичем. Желающих выступить было много: Эмиль Горовец, Борис Сичкин, спортивный комментатор Наум Дымарский, композитор Оскар Фельцман, актер и режиссер Театра сатиры Александр Ширвиндт, бывшая танцовщица оркестра Кира Гузикова… Концерт не состоялся из-за финансовых проблем, несмотря на все мои хлопоты. Иных уж нет, а те далече, а свое обещание о проведении вечера, посвященного Э. Рознеру, я так и не сдержала.

Я вспоминаю, как часами Рознер занимался со мной в гостиничном номере, положив мне толстую книгу на голову, заставляя ходить по комнате туда и обратно. Этим он пытался выработать у меня ровную походку. Я брала лист бумаги, на которой были напечатаны слова песни, которую пела на сцене и Рознер требовал по-многу раз произносить текст, громко артикулируя каждое слово, этим самым, вырабатывая у меня хорошую дикцию. Он также просил меня произносить этот же текст, только уже представляя себе концертный зал и так происходило изо дня в день. Не представляю себе сейчас, что бы я делала, если бы не этот человек. Да и стала бы я той артисткой, в какую превратил меня Эдди Игнатьевич?! Думаю, что вряд ли! Я всегда с гордостью называю это имя, давшее мне право называть себя артисткой и благодарю судьбу, за предоставленную мне возможность встретиться с этим удивительным чародеем, чье имя – Эдди Игнатьевича Рознера! Он был, есть и останется настоящей легендой, особенно для музыкантов и любителей джаза. Его знают и помнят многие, даже молодые люди, которым никогда не приходилось видеть Рознера. Стоит лишь назвать его имя, и замечаешь самую неожиданную реакцию: большинство знает о нем по рассказам очевидцев, имевших счастье побывать на концерте Эдди, услышать его блистательную игру, соприкоснуться с его ярким темпераментом, который завораживал всех сидящих в зрительном зале. Эта книга – тот особый случай, когда с ее помощью я могу выразить все свои чувства и любовь к нему! Людей, хорошо знавших его в молодые годы, общавшихся и друживших с ним, давно уже нет на свете. Но нам, кому выпала удача встретиться с этим непростым человеком в его зрелом возрасте, наблюдать грани его безграничного таланта, безусловно, повезло. Мы сохранили в своей памяти незабываемые эпизоды закулисной атмосферы, в которой радости и разочарования изо дня в день, чередуясь друг с другом, шагали рядом. Вся его жизнь была посвящена искусству и наполнена стремлением выжить в непростых, подчас нечеловеческих, условиях.