Эдельвейсы для Любаши. Коричневый туман над Днестром

Только вошли в квартиру, как раздался треск автоматных очередей. Как оказалось потом – стреляли из-за того забора у остановки в проезжающую мимо машину начальника милиции Игоря Сипченко, который на тот момент тоже решил выяснить, что происходит у школы. И только машина поравнялась с забором около остановки, оттуда раздались автоматные очереди. Целились в кабину. Игорь Сипченко был смертельно ранен, шоферу пуля пробила ногу. Влад поспешил в горисполком, там уже находились встревоженные автоматными выстрелами атаманы Донского войска и Союза Днестровских казаков Ратиев и Сазонов. Несколько казаков обсуждали происшедшее. Руководитель города и района позвонил в больницу, где находился раненый Игорь Сипченко. На другом конце провода сказали, что Сипченко умер. Ф*** с потемневшим от переживания лицом обвел взглядом всех находящихся в приемной и сообщил о гибели первого начальника Дубоссарской милиции. Затем, немного помолчав, сказал обращаясь к атаманам:

– Взять полицию!

Атаманы и казаки, которые были с ними, как растворились…

– А ты, Бушуев! – обратился он к Владу, – Зачитаешь тем ультиматум. Если не сдадутся добровольно, то …здец им!

Написали ультиматум на русском и молдавском языках, дали в руки мегафон, и отправился Влад исполнять обязанности парламентера. Он должен был зачитать текст ультиматума на русском и молдавском языках. Если же полицейские не сложат оружие и добровольно не сдадутся, то через два часа начнется штурм. Прошло два часа. Никто и не думал сдаваться – наоборот, со стороны здания полиции раздалась автоматная очередь и скосила двух донских казаков. Миша Зубков погиб на месте, другой был тяжело ранен.

– К штурму, марш! – Влад был без оружия и стоял с мегафоном под прикрытием толстого дерева. Ему пришлось наблюдать исторический момент. Донские казаки, и казаки Днестровского союза, гвардейцы дружно и бесстрашно, слегка пригнувшись (как в фильмах), пошли на штурм. Не ожидая такого напора, полиция растерялась, побросала оружие, и все они стали выходить с поднятыми руками. Самому рьяному защитнику последнего очага защитников «Народного фронта» майору Владимиру Колеснику одели наручники. Всех плененных посадили в автобус и отправили в город Тирасполь… Там же был задержан некий капитан Иваницкий, стрелявший в Игоря Сипченко. Так в ночь на первое марта 1992 года началась война…

На войне, как на войне

Отрывок из рассказов Григория Ивановича Спичака о Приднестровье. Публикуется с согласия автора

Длинная трассирующая очередь ударила в «наседку».

Так бойцы ТСО (территориальный спасательный отряд) называли металлическую площадку на двадцатиметровой высоте кирпичной заводской трубы.

Очередь побежала почти бесшумно, как серия светящихся точек на дисплее компьютера. Здесь дисплеем была черная апрельская ночь, в которой не видны огни сельских домов – ни в Коржево, ни в Кочиерах.

В Дубоссарах светились уцелевшие неоны уличных фонарей да еще далекие огни почты, гаража, завода ЖБИ-9 и кажется, какие-то огни мерцали во дворе швейной фабрики.

За первой очередью ударила вторая. Судя по всему, бил уже ручной пулемет. Он зататакал солидно, короткими очередями, но плотно. Очень плотно.

– Ну, теперь не зевай. Сейчас будет атака, – сплюнул Володя Ефремов, – они на дурака по трубе трассерами лупить не будут. Кажется, это направление атаки.

– Я же говорил, а? – чуть не подпрыгнул Валера Тимун, бывший инспектор ОБХСС, а нынче рядовой Дубоссарского ТСО; сейчас он радовался своей догадке; я же говорил: весь вечер урчат машины. Да тут сейчас на десять квадратных метров двадцать волонтеров… Да еще полицай в придачу.

Зашипела и хрюкнула рация: «Третий, как слышишь? Приём».