Эдем

Длинные темные пальцы потянулись к ребенку. Не размышляя, я переложила дочурку на другую сторону, а свободной рукой ухватила дьявола за запястье. Оно оказалось холодным и тонким. Кожу будто обожгло этим холодом.

— Не тронь ее, — выдохнула я.

Сатана нахмурился, сконфуженный. Попытка дотянуться до ребенка не увенчалась успехом, он вообще не мог шевельнуться.

— Ты зашел слишком далеко, Люцифер, — раздался голос Самуэля.

Как обычно, он появился на нашем плане бытия без предупреждения, но на этот раз с ним был Эли.

— Что такое? — возмущался Люцифер, пытаясь схватить ребенка.

Он напрягал все силы, но не мог вырваться из моего захвата.

— Папочка сказал «нет», — с улыбкой произнес Эли.

Люцифер вывернул и отдернул руку, глаза его дико вращались от бешенства.

— Он позволил этой… этой смертной… одолеть меня? — взвыл дьявол и выпустил Джареда.

Тот упал на пол.

— Ты понимаешь, что это означает?

— Войну? — ухмыльнулся Самуэль. — Слишком поздно.

Сатана начал говорить, но Эли поднял руку:

— Довольно, Люцифер. Все кончено. Он решил пощадить этого ребенка.

Люцифер бросился на нас с малышкой — дрожащие скрюченные пальцы вот-вот разорвут младенца-ангела, лежащего у меня на руках. Но дьявол не сумел дотянуться, его отбросило к стене, будто сильным порывом ветра. Огромные длинные пальцы обвились вокруг его шеи. Глаза Люцифера округлились. Князь тьмы испугался.

— Габриэль? — удивленно пролепетал Люцифер.

— Он сказал достаточно, — прогремел Габриэль. — Убирайся в свою преисподнюю, Сатана. Он больше от тебя ничего не потребует.

— Отец! — воскликнул Бекс с надеждой и восторгом на лице.

Такое же выражение было и у Клер.

Через разбитое окно в комнату кто-то вошел. Это был Михаил, утомленный битвой, но имевший вид победителя.

— Хватит.

Самуэль, скрестив на груди руки, встал рядом с Михаилом, перед воителями возникла фигура Эли. Его безупречно чистая белая рубашка контрастировала с тяжелыми латами архангелов. По осколкам разбитых оконных стекол прошла еще одна незнакомая фигура, за ней другая, и вскоре в комнате собрались все двадцать солдат армии Михаила.

— Пришло время страшных страданий, — просипел Люцифер и отступил в сторону, подальше от жарких объятий Габриэля.

Эли сказал твердым голосом:

— Ты оставишь эту семью в покое. Ад не тронет детей Габриэля и детей их детей. Он так приказал. Этот ребенок получил Божественное благословение.

— Это не человек! — прошипел Люцифер.

Габриэль сделал шаг, сжав кулаки.

— Она моя внучка. — Голос звучал громоподобно, но Габриэль не кричал. — Клянусь Всевышним, если ты станешь снова угрожать ей, тебя постигнет такая страшная кара, что ты сам запросишься в преисподнюю.

— Это подло! — завопил дьявол. — Гадко! Несправедливо!

После этой вспышки гнева он улыбнулся:

— Наконец-то Он снизошел до моего уровня. Как мило.

— Богохульствуешь! — гаркнул Самуэль, шагая вперед.

Эли остановил его, но не успел отдать распоряжение. Сатана испарился.

Я глубоко вздохнула и всхлипнула. Джаред подполз к нам и обхватил нас с дочкой потными, запачканными кровью руками. Я плакала и, содрогаясь всем телом, целовала крошечный лобик своей малютки, а Джаред целовал мой.

— Клер? — держа любимую на руках, звал ее Райан.

Эли спокойно прошелся по комнате и опустился на колени рядом с ними:

— Выглядишь жутковато.

Клер через силу тихо засмеялась.

— Правда? Я подумала было причесаться, но пришлось полетать с помощью дьявола.

К ним подошел Гейб. Оценив серьезность ранений, он сказал:

— Плохо дело, малышка.

Эли кивнул Самуэлю. Арх мигом оказался стоящим на коленях рядом с Эли и забрал Клер из рук Райана.

— Подожди, — сказал Райан.

Самуэль проигнорировал просьбу и поставил Клер на ноги. Одежда девушки оставалась разорванной, а вот порезы с лица и тела исчезли.

Гейб протянул одну руку Райану и помог ему подняться, а другой обхватил за шею Бекса.

— Спасибо Тебе, — сказал Гейб, как будто самому себе.

Но я поняла, что он обращается к Богу.

Райан поднял Клер на руки и стал страстно целовать ее в губы, просто не мог оторваться.

— Как ты? — наконец спросил он с озабоченным видом.

— Да ну, обычный рабочий день.

Райан крепко прижал Клер к себе, по его грязной щеке скатилась одинокая слеза.

— Если я тебе не говорила раньше, приятель, — сказала Клер, отклоняясь назад, — я тебя типа люблю.

Райан хохотнул:

— Запомни, кто сказал это первым.

Клер пихнула его локтем, и они вместе повернулись в сторону Бекса. Он медленно приближался к телу Ким. Чтобы не поддаваться острому чувству горя, которое переполняло нас всех, Бекс сурово сдвинул брови.

Бекс поднял с пола тело Ким и положил его на простыню, принесенную Райаном откуда-то из угла, распрямил согнутые ноги и сложил руки покойницы на груди.

Эли стоял рядом с Райаном.

— Прими душу Ким, Отче. Открой ей путь в Твое царство. Даруй покой ее родным и друзьям, и пусть они помнят, что ее самопожертвование было совершено из любви и во имя любви.

— Прости, — сказал Бекс, накрывая лицо Ким краем простыни.

Райан кашлянул, и они с Клер обнялись.