Эдем не для двоих

— Разумеется. И вот что интересно: безутешный муж не подавал заявления в милицию о ее пропаже. Это сделала родная сестра Клецковой, проживающая в поселке Сиреневое.

Оперативник что-то черкнул на листке бумаги.

— Когда она пропала?

— Около полугода тому назад.

— И до сих пор о ней ни слуху ни духу?

— Совершенно верно.

Юрий задумчиво почесал в затылке:

— Артура наверняка вызывали в милицию. Что он сказал? Почему тянул с заявлением? И кто вообще вел это дело?

— Наш любимый Петька Марусин, — проворковал капитан.

Юрий с досадой ударил кулаком по подлокотнику:

— Тогда понятно! Тому лишь бы скорее закрыть дело.

Сирченко вновь кивнул:

— Вот именно. Естественно, Петюня поинтересовался, почему же молодой муж не беспокоится о женушке, однако тот ответил, что Лиля часто уезжала в подобные командировки, она намеревалась открыть в нашем городке салон элитной обуви, искала помещение, которое можно было взять в аренду, и хороший товар. В свои дела она мужа не посвящала, вот он и подумал: супруга просто задержалась. Ничего плохого ему в голову не пришло.

— Странно. — Алексеев рассматривал свои коротко стриженные ногти. — Они даже не перезванивались? Петюня не задавал ему подобные вопросы?

— Подобные вопросы не мог обойти даже Марусин, — усмехнулся Сирченко. — Однако ответ был получен незамедлительно: поскольку Лиля выезжала даже за границу, ее телефон часто был недоступен. К этому моменту наш коллега не смог придраться.

Юрий посмотрел в окно.

— А что говорила сестра Клецковой?

— Она утверждала: они постоянно поддерживали связь, которая стала прочнее после смерти их родителей. Лиля регулярно звонила ей, как, впрочем, и она сама. Клецкова никогда не пропадала аж на две недели, как в последний раз, и ее родные заподозрили неладное. Марусин принял заявление сестры, даже пытался помочь, однако все осложнялось тем, что никто понятия не имел, где искать Клецкову. Лилия Валентиновна не поставила в известность сестру о своей очередной поездке, хотя обычно она делала это постоянно, супругу тоже не сказала, в какой город направляется, и наш коллега сбился с ног, однако так и не нашел ее следов.

Алексеев наморщил лоб:

— Значит, до сих пор о ней ничего не известно?

— Вот именно! — Сирченко придал таинственность своему голосу: — Однако по прошествии четырех месяцев откуда ни возьмись всплыла дарственная, согласно которой большая квартира, доставшаяся Клецковой от первого мужа — летчика, погибшего в Чечне, — перешла в собственность нашего молокососа. Сестра Клецковой, естественно, была в ужасе. Однако оспорить дарственную никто не смог, и Артур недавно обосновался на жилплощади супруги. Вскоре там поселилась и небезызвестная нам Линда. Что между ними произошло — никто не ведает, однако через месяц он отправил ее на все четыре стороны. А сейчас мы нашли ее труп.

Юрий потер руки:

— А вот это действительно очень интересно! Линда могла знать подробности гибели супруги Артура (ведь мы же не сомневаемся, что женщина мертва и руку к этому приложил Сазонов). Возможно, имея такие козыри в рукаве, она не удержалась от шантажа — и получила свое. Согласен?

Сирченко не возражал. Подобная мысль уже не раз приходила ему в голову.

— Надо ехать к сестре Клецковой, — задумчиво проговорил он. — И побеседовать с Марусиным. А потом снова прижать этого негодяя. Если его руки по локоть в крови, ему не место на свободе.

— Ты прав. Ступай к Петьке, — посоветовал Алексеев.

* * *

Капитан Петр Марусин, мужчина средних лет с глазами цвета болотной тины, жидкими светлыми волосами и маленьким тонкогубым ртом, не торопясь пил кофе. По возрасту ему давно полагалось бы быть майором, однако благодаря некоторым обстоятельствам — наверное, из-за своей лени. — Петр не проявлял необходимого служебного рвения, и награды и звания обходили его стороной. Все ожидали, что скоро Марусин станет подыскивать себе другое место работы, но этот человек упорно протирал штаны все там же, по-прежнему спустя рукава относясь к своим обязанностям. Отличительную черту «стиля» работы этого опера знали все. Еще не видя дела, он желал поскорее закрыть его. Наверное, так же Марусин поступил и с делом Клецковой, просто забросив его подальше. Визит Сирченко отнюдь не вызвал у него восторга.

— Приветствую тебя!

— И тебе добрый день. Кофеек будешь?

Алексей примостился на колченогом стуле:

— Не откажусь.

Смуглая тонкая рука потянулась к кофейнику и выплеснула в стакан сомнительной чистоты остатки кофе.

— И печенье бери.

Алексей глотнул мутноватую жижу и поморщился. Такой паршивый кофе он, случалось, пивал, но это было давно. Марусин внимательно наблюдал за коллегой.

— Ты же ведь не чаи распивать сюда пришел. Что нужно?

— Побалакать о деле Клецковой.

Петька выпучил на него свои болотные глаза:

— Это же было сто лет назад!

— Да хоть двести.

Марусин хотел возразить, однако передумал и набрал номер архива:

— Леночка, тащи сюда дело Клецковой.

Миловидная работница не заставила себя ждать, и вскоре пожелтевшие файлы легли на заляпанный кофейными пятнами стол капитана.

— Вот, любуйся. — Петя наморщил лоб. — Откуда такой интерес? Надыбали новые факты?