Eden (ЛП)

Но… о боже, его глаза. Первая ступень на пути к его душе… Глядя в них снова и снова, я осознала, насколько выразительны они могут быть, и поняла, что под маской Пожирателя Смерти может скрываться обыкновенный человек.

Сейчас они блестят и переливаются, словно ртуть на ярком свету. Два крохотных озерца расплавленной ртути на белом мраморе лица.

Глубоко вдыхаю теплый, спертый воздух. Все хорошо. Это нужно сделать. Я смогу. Я должна…

— Принес? — бросаю коротко.

Мускул на его щеке подергивается.

Он достает из кармана мантии флакончик с темно-зеленой жидкостью и протягивает мне.

Выступаю вперед, протягивая руку и напряженно глядя на Люциуса.

— Сработает? — шепотом спрашиваю я.

— Я не стал бы тебе лгать, — поспешно бормочет он.

Поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, но взгляд цепляется за палочку в его руке. Пока что безобидную…

Сглатываю и все же поднимаю на него глаза: глубокая складка залегла между его бровями.

Он уловил скрытый смысл моих слов, и ему, возможно, даже больнее, чем мне.

— Не сердись на меня за осторожность, — тихо произношу я. — В конце концов, ты мог бы соврать о зелье, и фактически получить мое согласие на то, чтобы избавиться от реб…

— Если бы я собирался так поступить, — железным тоном прерывает меня он, — я бы сделал это сразу, как только ты только сообщила о своей беременности, и не стал ждать «подходящего» случая.

— Тогда почему…

Съеживаюсь под его взглядом, не в силах продолжать, потому что эти глаза буквально кричат: «Не заставляй меня произносить это вслух…»

Неожиданно меня осеняет: возможно, какая-то часть его хочет этого ребенка так же сильно, как и я.

Он ждет.

Открываю флакон, вознося короткую молитву несуществующему Богу, и одним махом выпиваю все зелье. У него такой мерзкий вкус, что меня передергивает, и я роняю склянку на пол.

Люциус подается вперед, вытягивая руку, будто хочет коснуться меня, но на полпути опускает ее вниз.

Прочищаю горло, пытаясь избавиться от противного привкуса.

Люциус заметно нервничает.

— Ты уверен, что сработает? — вновь интересуюсь я.

Он кивает.

— Оно защитит ребенка, — шепчет он, — но не… Оно не защитит тебя.

Хмурюсь в ответ на его слова.

— Если бы оно защищало меня, я не стала бы его пить, — улыбаюсь одними губами. — Иначе не было бы смысла в том, что мы делаем.

Он не отвечает на мою улыбку — и вряд ли мог, если бы даже и постарался.

Глубоко вздыхаю. Пора кончать с этим, у него есть мое разрешение, чего еще ему надо?

— Ну, чего же ты ждешь? — отрывисто бросаю я. — Давай.

Он дергается, словно я дала ему пощечину.

Желудок сжимается в предчувствии, но я должна пройти через это. Должна.

Он прочищает горло и качает головой.

— Это так необходимо? — спрашивает он.

— Ты сам говорил, что не станешь ничего предпринимать, пока не узнаешь всю правду, — вспыхиваю я, больше всего на свете желая поскорее покончить с этим. — Это единственный способ узнать. Ты сам говорил, что неведение может поставить наши жизни под угрозу.

Он плотно сжимает губы.

— От этого не легче.

Сцепляю и расцепляю руки.

— Раньше тебе это нравилось, — игнорирую недобрый блеск в его глазах. — Что же изменилось, Люциус?

Он прищуривается.

— Черт побери, ты знаешь, что изменилось, — шипит он. — Как ты можешь просить меня о таком, ты же знаешь…

— По сравнению с тем, о чем просил ты, это детский лепет, — в моем голосе боль. — Ты и представить не можешь, каково это — спать с убийцей своих родителей!

Он судорожно вздыхает.

— Я не хотел убивать их! — шипит он. — Я бы все отдал, лишь бы не быть тем, кто причинил тебе такую боль…

— И все еще причиняешь, Люциус! — бросаю я. — Ты мучил меня, лишь бы только меня у тебя не забрали. Сейчас ты должен сделать то же самое — не дать им разлучить нас. Или так, или мы можем рискнуть жизнью. Выбор за тобой, Люциус. Я, как всегда, в твоей власти.

Он поднимает глаза к потолку, глубоко вдыхая, и вновь смотрит на меня.

— Ты этого хочешь? — натянуто спрашивает он.

Киваю.

— Я простила тебе прошлое, — шепчу я, — прощу и это. Давай. У нас нет выбора.

Он открывает было рот, чтобы ответить, но вместо этого отворачивается. Прямая линия плеч и негнущаяся спина — он чертовски напряжен. Мне начинает казаться, что он уже никогда больше не повернется ко мне. И будь я проклята… Господи, в глубине души я надеюсь, что он так и поступит…

Но он внезапно поворачивается: на лице бесстрастная маска, направленная на меня палочка уже не дрожит в его руке.

— Круцио!

* * *

— Мы можем кое-что попробовать…

— У тебя есть идея?

— Типа того.

— Выкладывай!

— Есть один способ снять чары без помощи того, кто их наложил. Ты уже, наверное, понял… это бывало и раньше, совершенно случайно, и если мы знаем, что именно нужно искать…

— Постой.

— Но… почему бы и нет? У нас нет выхода.

— Нет, нет и еще раз нет. Даже не проси!

— Хуже будет только мне. И если я согласна пройти через это, то и ты обязан сделать это для меня.

— Должен быть другой путь.

— Но его нет. Если только не ты их накладывал.

— Будь он проклят!

— Это необходимо сделать, Люциус. Все хорошо. Я прощаю тебя за это.

— Нет, Гермиона. Нет. Нет…

* * *