Эдера 2

Да, это была правда: надо сказать, что страсть к азартным играм была у Джузеппе с детства — еще в те времена, когда он жил в Неаполе, он обыгрывал даже портовых грузчиков — людей, славившихся в картежных и иных азартных играх твердым расчетом и умением сохранять хладнокровие в самых, казалось бы, рискованных и критических ситуациях. Да, Джузеппе Росси любил азартные игры — и не только их, но и все, где есть элемент риска.

В Монте-Карло, куда Джузеппе попал семь лет назад, он играл, правда, не в карты (хотя и такую возможность дает этот прекрасный уголок южной Европы), а в классическую рулетку.

Потом уже, на борту «Ливидонии» он так объяснял графу Отторино дель Веспиньяни, у которого Росси потом совершенно неожиданно оказался в личных секретарях, свое желание поиграть в эту игру:

— Говорят, что тем, кто играет в рулетку впервые, необыкновенно везет. Видимо, это правда — в Монте-Карло я попал впервые, более того — до этого я еще ни разу не играл в рулетку...

— Но ведь ты сказал, что был одним из самых азартных и удачливых игроков Неаполя,— весело произнес Отторино, который, от нечего делать, слушал россказни Росси,— и что никогда до этого ни во что иное не играл...

Совершенно верно, синьор дель Веспиньяни, только в карты, как вы только что справедливо заметили. Так вот: сперва все шло просто отлично: за неделю я выиграл в одном из домов азарта что-то около семи миллионов лир, огромная сумма! — заявил тогда Росси, замечая мягкой усмешки графа, для которого подобная сумма, конечно же, была более чем скромной.— Игорный дом к моему немалому удовольствию, был совершенно разорен. Я, конечно же, получил деньги, перевел их в Неаполь, и целый год жил припеваючи, играя по маленькой. Помнится, тогда зимой я больше проигрывал, чем выигрывал, однако что это были за проигрыши в сравнении с тем, что я выиграл в Монте-Карло! И вот, уважаемый синьор дель Веспиньяни, спустя год, то есть — несколько недель назад меня вновь потянуло на игру. Рулетка — это ведь такая зараза!.. Это настоящее болото — оно засасывает, как ничто другое...

Тогда дель Веспиньяни, которого этот разговор развлекал во время перехода от берегов Франции к Ливорно, лишь с усмешкой заметил:

— Особенно, таких, как ты... Все очень просто. Каждый выигравший обязательно вернется в Монте-Карло, чтобы выиграть еще раз, а каждый проигравший — чтобы отыграть свое обратно... И владельцы казино не промахнулись в этом циничном расчете на одну из самых низменных человеческих страстей, к которой,— дель Веспиньяни иронически посмотрел на Росси,— ты так привержен... Чистая психология на прикладном уровне... Ведь из-за этого ты, по сути, и проигрался... Это и есть та самая печальная, бесконечная история, которую можно слушать всю жизнь...

— Несомненно...— казалось, в тот момент Росси совершенно не заметил сарказма. — Впрочем, не только таких,— все также, совершенно не обижаясь, продолжал он.— И вот, я оставил свой домик в Неаполе, я оставил своих друзей и приехал сюда... Чтобы разориться...— на глаза Росси набежали слезы.— И теперь, после этого проигрыша, я просто не знаю, что мне и делать. Остается или утопиться, или пустить себе пулю в лоб...

Да, тогда Отторино еще воспринимал этого человека всерьез, и потому, пожалев его, заплатил его чудовищный, с точки зрения самого Росси, долг казино.

После чего предложил ему поступить к себе на яхту... 

Да, тогда Росси клялся Мадонной и всеми святыми, каких только знал, и прежде всего — святым Януарием, столь любимым неаполитанцами, что никогда больше не будет играть, однако буквально через несколько месяцев он едва не заработал нож в живот в одном их грязных притонов портовой Барселоны за категорический отказ платить долг чести, устроил скандал и попал в полицию, и вновь Отторино пришлось вытаскивать его из неприятной ситуация...

— Но

И тут а голове Джузеппе мелькнула спасительная мысль. Искоса посмотрев на своего разгневанного патрона, он медленно произнес:

— Мне поверят.

Отторино удивленно поднял брови.

— Вот как?

— Мне поверят, — окрепшим голосом продолжи Росси, — обязательно поверят...

— И кто же? — поинтересовался дель Веспиньяни со скучающим видом, будто бы слушая и в то же самое время — не слушая собеседника.

— Эдера... 

Лицо дель Веспиньяни будто бы передернул электрический разряд.

Да как он посмел!

Как посмел этот грязный проходимец, которого он взял сюда, на «Ливидонию» из-за жалости, как он посмел осквернять своими нечистыми устами это святое для него, Отторино дель Веспиньяни, имя?!

Кто он такой?

И что он себе позволяет?!

А Росси, заметив, какое впечатление произвела его угроза на патрона, продолжал развивать неожиданный успех:

— Поверит, поверит, синьор дель Веспиньяни, обязательно поверит..,

Да, это был точный удар.

Дель Веспиньяни и сам знал, что такое возможно. То есть, конечно же, у Эдеры могли бы быть сомнения относительно правдивости слов Росси, которого, как успел заметить Отторино, она немного недолюбливала — и было, по всей видимости, за что!