Эдера

— Согласен, но как?

— Положитесь на меня. Я знаю, что надо делать. Эдера прячет от меня моего внука. И вы думаете, она любит этого несчастного ребёнка, мою кровиночку? Нет! Он нужен ей только затем, чтобы завладеть капиталом семьи Сатти! Не дай Бог, если такая хищница станет, к тому же, богатой и влиятельной!

— Но вы говорили, у вас есть какой-то план, — напомнил Дарио.

— Да. Я отберу у неё сына! И вы мне поможете.

— Но так мы с вами окажемся в тюрьме... — выразил сомнение Дарио.

— Ваша задача — только раздобыть ключи от квартиры Эдеры. Вас никто не сможет даже заподозрить. А я — родная бабушка ребёнка. Они не посмеют обвинить меня в похищении.

— И всё же это рискованный шаг, — заметил Дарио.

— Это, по-вашему, риск? — усмехнулась Леона. — Да вы уже сейчас рискуете гораздо большим: женой, семьёй, карьерой!

— Вы меня убедили...

Марта и Чинция скрыли истинную причину своего приезда, чтобы не волновать Эдеру во время её первого рабочего дня в новом магазине. Но когда дверь за последним покупателем закрылась, Марта показала Эдере медальон:

— Помнишь?

— Да, это мой медальон. Я оставила его крестнице. Почему он у вас?

— Потому что мы, наконец, узнали, кому он принадлежал, — волнуясь, ответила Марта, — Его носила твоя мать.

— Я и раньше это предполагала, — не удивилась Эдepa.

— К сожалению, — продолжала Марта, — твоей матери нет в живых. Она умерла вскоре после того, как надела на тебя этот медальон.

— Как вы узнали? — почти беззвучно спросила Эдера.

— Это отдельная история, — ответила Марта. — Главное же то, что твой отец жив!

— И вы знаете, кто он? — на секунду Эдера потеряла равновесие, но Чинция вовремя поддержала её под руку:

— Ты присядь. Такие известия трудно воспринимать стоя.

— Да, я тоже, пожалуй, сяду, — сказала Марта. — Твою маму, Эдера, звали Бианкой, она была женой Валерио... Валерио Сатти!

— Валерио Сатти — мой отец?!

— Да...

— Но почему же он молчал столько лет! — гневно воскликнула Эдера. — Я полюбила его сразу же, как только увидела. И поэтому теперь предпочла бы, чтобы не он оказался моим отцом!

— Эдера, дорогая, послушай меня, — сказала Марта. — Даже Господь прощает прегрешивших! А ты выносишь приговор, не выслушав, как всё было на самом деле.

— Какое значение имеют подробности, — с горечью произнесла Эдера, — если известно самое важное: от меня отказались, меня подбросили!

— Эдера, наберись, пожалуйста, терпения, — попросила Марта и рассказала трагическую историю семьи Сатти.

— Господи, сколько же горя им пришлось пережить! — плакала Эдера.

— Ну не плачь, дочка, — успокаивала её Марта. — Теперь всё худшее позади, и ты должна радоваться.

— А синьор Сатти знает, что я — его дочь? — спросила Эдера.

— Синьор Сатти? — укоризненно посмотрела на неё Марта.

— Мой отец знает? — поправилась Эдера.

— Как раз сейчас ему должны об этом сообщить, — ответила Марта.

— Это правда, Валерио, — говорил примерно в это же время Антонио Джиральди, — Эдера — твоя дочь. Есть все доказательства...

— Бог мой! Почему я не имею возможности плясать от радости! — воскликнул сквозь слёзы Валерио. — Бианка, любовь моя, ты слышишь, как бьётся это больное сердце? От счастья! Если бы я мог разделить его с тобой! Наша девочка нашлась!.. Матильда, ты наверняка знаешь миланский телефон Эдеры. Я хочу ей позвонить...

Но Эдера опередила его.

— Да, синьор Валерио здесь, — сказала в трубку Матильда и обернулась к Валерио, — это ваша девочка...

— Эдера, милая!.. — от волнения Валерио трудно было говорить. — Доченька моя... Прости меня! Мне так много надо тебе сказать... но сейчас я могу только плакать...

— Не надо плакать... Всё хорошо... Мы приедем к тебе!.. С Валерио! Не плачь... Я люблю тебя...

Дальма проводила Марту в гостиницу, а Эдера и Чинция, совсем как в былые времена, вели свой задушевный разговор до глубокой ночи.

— Когда Андреа представил меня своей семье, — говорила Эдера, — и я впервые увидела Валерио... то есть, увидела отца... я испытала странное волнение. И он, по-моему, тоже. Я заметила!

— Наверное, вы оба услышали голос крови, — сказала Чинция.

— А сейчас я ощущаю какую-то неловкость, — продолжила Эдера.

— Неловкость? — удивилась Чинция.

— Да. Понимаешь, ведь он меня совсем не знает. Он не видел, как я росла. И для меня он тоже... не чужой, но всё-таки и не близкий человек. Я не имела возможности делить с ним свои радости и печали...

— Конечно, всё это непросто, — согласилась Чинция. — Но я уверена, отец сумеет тебя понять и поддержать. Не забывай, что у вас есть одна общая боль, которую легче переживать вдвоём. Я говорю об Андреа...

Глава 15

С каждым днём Бетси всё труднее удавалось сохранять спокойствие в общении с Андреа и особенно — наедине с собой. Острая боль наполняла её сердце при мысли о том, что когда-нибудь этого милого, доброго Джима придётся отпустить туда, где он снова сможет стать Андреа. И в то же время Бетси не могла видеть, как взрослый, сильный мужчина плачет, словно дитя, умоляя не гнать его, не возвращать в прошлое.

— Ты вернёшься не к прошлому, а к самому себе, — возражала Бетси, тоже готовая вот-вот заплакать.