Эдера

Поездку, таким образом, пришлось отложить. Марта и Чинция вылетели в Рим. Валерио же, как мог, успокаивал Эдеру по телефону:

— Доктор прав: надо поберечь мальчика. Мы ждали двадцать лет, подождём ещё немножко. Ты, главное, не волнуйся. Матильда говорит, что дети в этом возрасте внезапно заболевают, но так же быстро и поправляются. Целую тебя, моя радость. И поцелуй за меня Валерио. До встречи, моя дорогая!

Заметив, что Валерио чем-то опечален, Матильда спросила, не ухудшилось ли состояние мальчика.

— Нет, ему уже значительно лучше. Но Эдера... Знаешь, она ни разу ещё не назвала меня отцом.

— Господи, какой же вы бестолковый! — возмутилась Матильда. — Вы забыли, что девочка не произносила этого слова с самого рождения! Никогда в жизни! А тут объявились вы. Почти незнакомый ей человек. И она сразу же должна говорить вам «папа»? Дайте ей время хотя бы привыкнуть к мысли, что вы — её отец.

— Да, наверное, ты права. Но мне кажется, Эдера испытывает обиду за то, что я не искал её столько лет.

— Ах, перестаньте! Думаю, преподобная мать сумела ей объяснить, как всё вышло. Эдера — чуткая, добрая девушка. Она не могла вас не простить. Не забивайте себе голову глупостями. Скоро вас будут называть и папой и дедушкой! А я уже приготовила комнату для Андреа...

— Дай-то Бог, чтобы это оказался он! Матильда, пригласи ко мне Манетти. Пусть он всё-таки разыщет Леону.

— Ох, боюсь, что эта змея только натворит какую-нибудь беду.

— Я тоже этого опасаюсь, — признался Валерио. — Но она всё же мать Андреа. И, возможно, именно она поможет ему восстановить память.

Манетти сразу же заявил Валерио, что вывести их на Леону может только её счёт в банке.

— Вы сможете договориться с директором банка, чтобы мне дали необходимую информацию?

— Надеюсь. Я объясню ему, по какому важному поводу мы разыскиваем Леону, — ответил Валерио.

Поиском Леоны, однако, был занят не только Манетти. Дарио, обеспокоенный тем, что Эдера не уехала, а ребёнок к тому же болен, помчался в отель к Леоне, но её и след простыл. Проверка всех прочих отелей тоже оказалась напрасной. Дарио трясся от ужаса, представляя похищение больного малыша, но предупредить об опасности Эдеру у него не хватало духу.

Леона же тем временем находилась недалеко от Милана, в небольшом деревянном доме, доставшемся ей по наследству от дальних родственников. Когда-то она приезжала сюда вместе с Серджио, и он уговорил её не продавать этот дом, а оставить в нём служанку Аделину, которой после смерти хозяев некуда было идти.

— Я вас почти не помню, — говорила Аделина Леоне, — а лицо вашего мужа будто и сейчас передо мной. Такой добрый человек! Он меня тогда пожалел...

— К несчастью, мужа моего больше нет в живых. И сын мой погиб.

— Ах, какое горе! Какое горе! — стала причитать Аделина.

— Но вы не волнуйтесь, — поняла её по-своему Леона. — Вот возьмите деньги и подготовьте, пожалуйста, для меня комнату. Я поживу здесь какое-то время с моим внуком. Он, бедняжка, совсем маленький, но уже круглый сирота. Это нежный ребёнок, городской воздух ему не подходит. Вы сможете присмотреть за мальчиком, если мне надо будет куда-нибудь уехать?

— Конечно, конечно, синьора. Мне всегда нравились дети, хотя я никогда их и не имела. А деньги вы свои возьмите. Ваш муж был так добр ко мне!

— Ну, хорошо. Договорились. Я приеду с внуком в ближайшие дни.

— Не волнуйтесь, комнату я приготовлю, — пообещала Аделина. — А как быть с питанием?

— Этим тоже займётесь вы, а я оплачу расходы.

Первая попытка похищения оказалась для Леоны неудачной. Едва она повернула ключ в замке, как за дверью послышался женский голос:

— Синьора, это вы?

Леона затаила дыхание.

— Микеле, ты слышал этот шум? — спросила женщина. — Кто-то будто открывал дверь.

— Наверное, тебе показалось, — ответил мужчина. — Синьора не могла вернуться так скоро.

Леона осторожно вынула ключ из замка и, стараясь ступать как можно тише, пошла прочь. «Проклятье! — ругалась она про себя, — эта девица без роду-племени позволяет себе держать в доме прислугу!» Теперь, когда отъезд в деревню стал невозможен, Леоне надо было где-то остановиться, и она отправилась в ту же гостиницу, в которой жила прежде.

— А, синьора Сатти! Рады вашему возвращению, — встретил её метрдотель. — Один синьор очень просил передать вам записку, если вы вдруг опять здесь появитесь.

— Зачем я вам понадобилась? — набрав номер, спросила Леона.

— У меня есть для вас крайне важные сведения. Приезжайте немедленно. Я сейчас дома один, — ответил Дарио.

— А нельзя ли всё сказать по телефону?

— Нет!

— Хорошо, я приеду, — согласилась Леона, — но если вы собираетесь говорить со мной о проблемах нравственности...

— Полагаю, теперь в этом не будет нужды, — успокоил её Дарио.

— Так что же у вас за важные новости? — насмешливо спросила Леона, когда горничная провела её в кабинет Дарио.

— Видите ли, — взволнованно произнёс Дарио, — мне стал известен факт, который делает бессмысленной всю вашу чудовищную затею с ребёнком.

— А, по конкретнее нельзя ли? — раздражённо спросила Леона.