Эдера

Мир в доме был сохранен, но от Андреа не укрылось, что между дорогими ему людьми существует какое-то странное напряжение. «Может, так было всегда, а я просто не замечал этого по малолетству? — размышлял он. — Или, наоборот, семья не кажется мне такой же дружной, как прежде, только потому, что я отвык от неё? Да, пожалуй, всё дело именно в этом». Андреа немного успокоился и, чтобы окончательно развеять дурные мысли, решил прогуляться по городу. Проходя мимо комнаты матери, он услышал доносившиеся оттуда явно возбуждённые голоса. Слов было не разобрать, но по интонациям Андреа понял, что мать чем-то возмущена, а отчим, не то, возражает ей, не то, оправдывается.

«Всё-таки тут что-то неладно», — снова подумал Андреа и не ошибся: Леона и Серджио действительно ссорились, хотя начинался их разговор вполне мирно. Леона посоветовала мужу присмотреться к поместью, которое, по её сведениям, собирался продать крупный землевладелец де Ренцис.

— Ах, Леона, у тебя нет других забот, кроме этих участков? — с досадой ответил Серджио, предчувствуя, что жена опять затевает какую-то интригу.

— Если бы ты дослушал меня до конца! Сегодня я случайно встретилась с Клаудией де Ренцис, и она рассказала, что, у её отца какие-то затруднения с продажей земельного участка. А ты ведь знаешь, что семья де Ренцис — одна из самых богатых и самых знатных в Италии. Поговори с Валерио, заинтересуй его этой сделкой с де Ренцис.

— Леона...

— Нет, дай мне договорить! Я хочу расположить к себе Клаудию де Ренцис потому, что она не только богата, но ещё и красива, и мила! Она могла бы стать прекрасной партией для Андреа.

— Леона, позволь мне всё же сказать...

— Нет, не позволю! Женившись на Клаудии, Андреа мог бы войти в тот элитарный круг, из которого мы были когда-то выброшены. И всё — по вине твоего брата!

— А причём тут Валерио? Ты понимаешь, что говоришь?

— Но разве не твой брат отбывал срок за мошенничество?

— Леона, ты в своём уме? Ведь ты говоришь это мне, а мы оба знаем, что честное имя брата запятнал как раз я! И случилось это потому, что я доверился твоим друзьям, которые и были истинными мошенниками. И в тюрьму должен был пойти я, а не он! Но Валерио взял всю вину на себя!

— Как ты красноречив, когда хочешь сделать мне больно, — Леона приложила платок к повлажневшим глазам, надеясь разжалобить мужа, и тем самым, переключить его на другую тему.

— Валерио пожалел нас, — продолжал Серджио, не обращая внимания ка уловки жены, так как мы с тобою только-только поженились, а Андреа ещё не оправился от удара, каким была для него смерть отца.

— Ладно, хватит об этом, — взмолилась Леона. — У меня болит голова.

— Сейчас я оставлю тебя. Но прежде, попрошу не забывать, что это один из твоих дружков пытался убить Валерио, стреляя в него, и с тех пор мой брат вынужден всю жизнь проводить в инвалидном кресле.

— А ты всю жизнь будешь его верным рабом! Потому что твоё чувство вины перед ним невероятно, чудовищно!

Здоровье синьора Валерио в последнее время вызывало тревогу у тех, кто его любил. Совсем недавно он перенёс тяжёлый сердечный приступ, который мог повториться при любой физической или нервной перегрузке. Поэтому Серджио взял все дела на себя и лишь докладывал брату по вечерам, что удалось сделать за день. А Матильда, не слишком доверяя докторам, взялась лечить Валерио своими средствами — с помощью травяных настоев.

— Выпейте, это поможет вам легко уснуть, — уговаривала его Матильда, каждый раз изобретая всё новые и новые уловки. — Вы ведь сами говорили, что замучились от бессонницы.

— Но я не хочу умереть от отравления.

— Пейте, пейте. От этого снадобья ещё никто не умирал.

— Ладно, давай. А то ты, пожалуй, никогда отсюда не уйдёшь. Фу, какая гадость!

— Я знаю, — рассмеялась Матильда, — и поэтому сама этого никогда не пью. Но вы — молодец! Сейчас заснёте. А пока... — Матильда засмеялась, не зная, стоит ли начинать этот разговор.

— Что ты хочешь сказать? Говори, — поддержал её Валерио.

— В пятницу исполнится двадцать лет, как скончалась синьора Бианка... Мы пойдём на кладбище?.. Вы пойдёте?..

— Да, конечно. Двадцать лет я задаю себе один и тот же вопрос: почему она это сделала?

— Синьор Валерио, прошлое нельзя исправить. А у вашей супруги нервишки всегда были никуда не годными.

— Нет, Матильда, всё не так просто. Тут есть какая-то другая, неизвестная нам причина, которая и привела Бианку к роковому шагу. Ведь она соглашалась с моим решением, сама говорила, что у Серджио слишком слабый характер, что в тюрьме он попросту погибнет. И мой арест пережила достойно. К тому же через месяц я уже вышел на свободу, и Бианка была такой счастливой! Что-то случилось потом, когда этот сумасшедший выстрелил в меня, и я тридцать дней провёл между жизнью и смертью. Я знаю, врачи сказали ей, что надежды на моё выздоровление нет, но неужели только это её так подкосило? Может, было ещё что-то, о чём я не знаю?