Эдера

В следующий раз Дженнарино проявил, гораздо, большую хитрость и побежал не домой, а к Матильде.

— Я знаю, ты добрая, ты меня не выдашь, — умоляюще посмотрел он на Матильду. — Даже папе и маме, пожалуйста, не звони. Они меня разлюбили.

— Они тебя любят, — заверила мальчика Матильда, — но я, пожалуй, и в самом деле не буду им сообщать, что ты здесь. Думаю, ничего страшного не случится, если ты денёк-другой посидишь не на приютском пайке, а на стряпне Матильды. Иди, помой руки, пока я приготовлю для тебя обед.

Через несколько минут стол, накрытый для Дженнарино, уже ломился от яств, но Матильда вдруг всплеснула руками:

— Боже мой! Я взбила яйца с сахаром для торта... И куда ж это всё подевалось? Неужели тут побывали мышки? О, одного мышонка я, кажется, знаю! Его зовут... Лало! Придётся мне хорошенько его отшлёпать.

— Бабушка, — вытирая остатки крема с губ, произнёс Дженнарино, — не надо наказывать Лало! Это я съел сладкое. Мне очень хотелось есть.

— Ладно, садись за стол, а я пойду открывать дверь. Кто бы это мог быть?

— Не выдавай меня! — крикнул ей вдогонку Дженнарино. — Я спрячусь.

Дженнарино проявил неожиданную находчивость, укрывшись за шторой, но и Манетти не такой уж простак:

— Сынок! — расцеловал он беглеца прямо там, за шторой. — Я не сомневался, что тебя надо искать здесь!

— Я тебе больше не сынок, — вырвался из его объятий Дженнарино. — Ты всё время отправляешь меня в тюрьму. В следующий раз вы меня уж точно не найдёте!

— Не обижайтесь, Манетти, — смахнула навернувшуюся слезу Матильда. — Ваш сынок воспринял от вас дурные наклонности, но в целом он хороший мальчик.

— Дженнарино, — Манетти был в отчаянии и не отреагировал на шутку Матильды, — что же я должен сделать ещё, чтобы ты мне поверил? Адвокат синьора Валерио сейчас занимается этим делом. Он обещал добиться нашего попечительства над тобой. А потом, я не сомневаюсь, мы добьёмся и усыновления. Ты только потерпи немного! Не убегай далеко, прошу тебя!

Валерио предложил Андреа поехать вместе с Казираги в Испанию, чтобы тот мог и немного развеяться, и заодно подключиться к работе. Но предложение его не вызвало у Андреа энтузиазма.

— Я бы предпочёл дождаться результатов поездки Казираги. Видишь ли, Валерио, мне будет трудно сейчас ехать, особенно лететь самолётом. И потом... я не чувствую в себе желания приступить к работе сейчас. Может быть, попозже...

— Ладно, — не стал настаивать Валерио. — Я думал, что путешествие тебя развлечёт.

— Благодарю, но сейчас мне этого не хотелось бы...

— Папа, — сказала Эдера, когда Андреа вышел, — не стоит на него давить. Джулио утверждает, что Андреа ещё не совсем здоров.

— Но это был наилучший способ преодолеть тяжёлую полосу в его жизни.

— Андреа — нежный муж и отец. А большего нам с Лало и не надо.

— Хорошо, если ты так считаешь...

— Эдера, — говорил ей немного погодя Андреа, — Валерио на меня обиделся, но проблема не только в данной поездке. Я вообще не испытываю ни малейшего интереса к этой деятельности. Покупать, продавать, снова покупать и снова продавать, строить дома, где будут жить люди, которых я даже не знаю... Помнишь, с каким удовольствием мы создавали этот дом?

— Да! Я уставала, но была такой счастливой!

— А всё потому, что мы строили свой дом. В надежде на то, что будем в нём жить и любить друг друга, что здесь родятся наши дети. Вот это для меня имеет смысл, понимаешь?

— Я тебя понимаю...

— Всякий раз, когда я захожу в контору, то чувствую себя там, словно в тюрьме.

— Андреа, ты не должен делать то, к чему у тебя не лежит душа, — горячо поддержала его Эдера.

— Спасибо. Наверное, во мне что-то изменилось, — в раздумье произнёс Андреа и, спохватившись, добавил:

— Но только не любовь к тебе!

— Хочешь, я поговорю об этом с папой? — предложила Эдера.

— Нет, я сам ему скажу. Попозже. Ему будет больно услышать такое. Фирма для него — всё. Она давала ему силы жить.

Андреа не стал откладывать в долгий ящик объяснение с Валерио и честно признался, что хотел бы заниматься живописью.

— Если же тебе понадобится моё присутствие в фирме, то можешь на меня рассчитывать. Я, например, могу съездить в Испанию для подписания контракта.

— Ты сделаешь для меня большое одолжение, — ответил на это Валерио. — Видишь, мы, как всегда, сумели договориться. Надеюсь, ты будешь счастлив. Эдера тоже счастлива. Чего же мне ещё желать? Теперь я живу только для вас двоих и для чудесного мальчика по имени Лало.

— Этого мальчика зовут Валерио, — уточнил Андреа. — Может, потому он такой замечательный!

Эдера очень удивилась, увидев среди покупателей Джулио Джиральди. Никогда прежде он не посещал её магазин и, если бы не несчастье с Андреа, они могли бы и не познакомиться.

— Джулио, — подошла к нему Эдера, — я вижу, ты рассматриваешь эти платья. Тебе помочь что-то подобрать?

— Да... — смутился Джулио. — Одна моя знакомая ищет себе костюм.

— О, значит, твоё сердце в надёжных руках? — улыбнулась Эдера.

— Я бы не сказал...

— Да ладно, не стесняйся.

— Нет, в самом деле. Она, может, и хотела бы, но я...

— Что, сомневаешься? — подсказала Эдера.