Эдесское чудо

– Нечего Евфимии сидеть дома сложа руки в такую пору! Что это никто старуху не жалеет? Я и за младенцем смотри, и за больными в саду ухаживай! Вели ей, София, чтобы позвала Мариам и обе шли в сад готовить мазь от ожогов: у них это получается лучше, чем у служанок, которые ленятся равномерно помешивать воск и масло, и мазь у них вечно пригорает!

* * *

Шли дни, наполненные тревогой и трудами.

Однажды с утра девушки и Фотиния в саду осматривали детей с ожогами и делали перевязки. Нянюшка уверенными и бережными руками смотала бинт со лба мальчика, которому на голову упала горящая головня, пропитала вином кусок полотна, наложенный на ожог, подождала, а потом резким движением сорвала его. Мальчик ойкнул, но старуха тут же наложила свежую тряпочку с мазью из воска и оливкового масла.

– Ну вот, следующий раз мы снимем тебе повязку, и твой ожог скорее заживет на открытом воздухе.

– А прямо сейчас снять нельзя? – спросил мальчик. – Мне повязка жуть как надоела, под нею все чешется.

– Чешется – значит заживает. Если с ожога снять повязку раньше времени, ты тут же чем-нибудь перемажешь лоб, и рана воспалится. А повязка на лбу делает тебя похожим на храброго воина-героя.

– Как Аларих?

– Да.

– Я побегу играть в Алариха и защиту моста!

– Вот и беги.

Мальчик поцеловал ей руку, поблагодарил и убежал вприпрыжку.

– Что ты собираешься делать? – строго спросила Фотиния Мариам, собиравшуюся отмачивать вином кусок полотна на щеке у девочки, ровесницы убежавшего озорника.

– Хочу снять старую повязку и наложить новую.

– Ни в коем случае! Это же девочка!

– А какая разница? – удивилась девушка.

– Разница огромная. Если ты сорвешь вместе с повязкой кусочек присохшей обгоревшей кожи, у малышки на лице останется шрам, и, может быть, он останется заметным даже тогда, когда она вырастет. Наложенную с самого начала тряпочку, пропитанную целебной мазью, нельзя ни в коем случае снимать и менять. Ее можно только осторожно подрезать с краев, где ожог заживает и появляется новая кожа, да сверху пропитывать подогретым маслом. Разве можно допустить, чтобы девичье личико испортил шрам от ожога?

– Но ведь так ожог будет заживать гораздо медленнее, чем если на него все время накладывать свежую мазь!

– А ей торопиться некуда. Пусть заживает хоть месяц, лишь бы личико осталось неиспорченным. Скажи, малышка, ты хочешь вырасти красавицей?

– Я и сейчас красавица! – ответила девочка без малейшего сомнения. – Так мой папа говорит.

– Ну, вот видишь? А чтобы твой ожог хорошо зажил и ты стала еще красивее, надо дождаться, пока вот эта тряпочка сама отпадет. Когда почувствуешь, что ее края уже не прилипают к коже, приди к нам, и кто-нибудь из девушек аккуратно отрежет лишнее. И береги больное место, чтобы нечаянно не зацепиться и не сорвать полотно!

Девочка осторожно накрыла ладошкой серый кусочек полотна на щеке, поблагодарила нянюшку и Мариам и, бережно ступая, пошла к своему шатру.

– Тетушка, тетушка! – раздался крик со стороны калитки, выходящей на улицу. По дорожке к ним бежал Саул. – Я принес радостную весть: варвары скоро уйдут, они снимают осаду!

– Врешь, небось! – проворчала Фотиния, обнимая его и осматривая. – Почему никто ничего не знает, а тут ты прибегаешь и говоришь такое?

– Так никто пока ничего и не знает! Варвары за рекой, они только начинают собираться в обратный путь. А меня прислал к вам Гайна и велел сказать хозяйке по секрету: они ходили с Аларихом в разведку и захватила перса и тот на допросе сказал, что царь Сасанид приказал эфталитам отступить от Эдессы и двигаться на соединение с основными частями персидской армии, чтобы защищать канал между Тигром и Евфратом, где персы терпят одно поражение за другим. Эфталиты уходят! Тетя, мы победили!

– Слава Всевышнему Богу! Пойдем, Саул, к хозяйке, а потом я тебя накормлю и баню тебе устрою, одежду чистую приготовлю!

– Нет, тетя, ничего не выйдет: я должен вернуться на стены. Мало ли что может без меня случиться.

– И главное, без тебя там не обойдутся, победитель!

– Ты мне дала бы лепешку с медом, да я побегу.

– Ну ты хотя бы умойся вон в пруду, пока я за лепешками бегаю!

– Ладно! – и срывая на ходу тунику, Саул в одной рубашке забежал по пояс в пруд и начал там нырять и плавать. Тут же за ним с визгом в воду бросились дети – те, с которых уже были сняты повязки.

Фотиния скоро вернулась, неся сумку с лепешками, горшком меда и финиками. Принесла она и чистую одежду для племянника и, как он ни отбрыкивался, заставила его переодеться.

– Да я же завтра уже со всеми в город вернусь! С триумфом! – ворчал Саул.

– Конечно! Как же! Только и заботы городскому Совету триумфы вам устраивать, – ворчала в ответ Фотиния, провожая его к калитке и пытаясь на ходу своим гребнем расчесать его мокрые волосы. – Да постой же ты, триумфатор, дай хоть причешу тебя!

– Некогда, тетя, некогда! – отвечал с набитым ртом племянник.

Он вырвался из ее рук и бросился бежать по улице, размахивая на ходу сумой.

Фотиния тщательно заперла за ним калитку.

Глава шестая

Саул ошибся, а старая нянька оказалась права.