Эдгар Аллан По и Лондонский Монстр

В этот момент вокруг бывшего воздухоплавателя развернулся шелковый купол. Шелк поймал воздух, превратившись в перевернутую чашу, и аэронавт поплыл к земле – плавно, будто осенний лист. Зрители изумленно ахнули.

– Парашют – без каркаса. Очень интересно. Его верхушка была привязана к воздушному шару шнуром, который, я полагаю, порвался, когда аэронавт перенес свой вес с корзины воздушного шара на парашют.

Я не вполне понял, что Дюпен имел в виду, но это, по-видимому, не имело значения, так как он уже спешил к месту приземления аэронавта. Я бросился за ним, как и многие другие зрители. Воздушный шар висел в вышине, второй аэронавт склонился над краем корзины, следя за спуском человека под куполом парашюта. Нам пришлось пробежать почти полмили, уворачиваясь от гуляющих, и стая собак бежала за нами по пятам, лая и рыча на летящего человека. Парашют с громким треском врезался в кусты, и человек приземлился – к счастью, на поляну, поросшую травой. Дюпен, добравшийся до парашютиста со сверхъестественной скоростью, склонился к нему.

– С вами все в порядке, сэр? Руки-ноги целы?

Мужчина с трудом дышал, держась рукой за вздымающуюся грудь. Очевидно, из него вышибло дух. Он осторожно подвигал руками и ногами, прежде чем принять сидячее положение.

– Да, я думаю, со мной все в порядке, – наконец сказал он с сильным французским акцентом.

– Vous êtes français? Bien sûr[29], – кивнул Дюпен. – Весьма необычный спуск.

– И весьма опасный, – прибавил я.

– Но полет, По! Неужели вы не сделали бы то же самое, чтобы испытать ощущение полета?

Лицо Дюпена выражало необычную энергию. Я редко видел его настолько взволнованным.

– Боюсь, что нет. Моя стихия – скорее, земля, чем вода, воздух или огонь.

– Великие мужи науки давно мечтали о полете. Вы должны знать, что парашют придумал да Винчи, но первым человеком, воплотившим его изобретение в жизнь, был Луи-Себастьян Ленорман, француз. Он надеялся, что с помощью парашюта люди смогут спасаться из верхних этажей горящих зданий, – сообщил Дюпен, указывая в небо. – Вероятно, природная стихия французского изобретателя – воздух. Qu’en pensez vous?[30]

– C’est possible[31], – сказал французский аэронавт, равнодушно пожав плечами.

– Comment vous appellez-vous, monsieur?[32] – спросил Дюпен своего соотечественника.

Не успел покрытый синяками француз ответить, как толпа, прискучившая приземлившимся парашютистом и вновь наблюдавшая за воздушным шаром, опять зашумела. Шар был уже значительно ниже и направлялся в нашу сторону, отчего некоторые зрители тревожно ахали.

– Дюпен! Похоже, шар снижается!

Несмотря на некоторое беспокойство от приближения шара, я был рад разглядеть его более подробно. Конструкция и впрямь была экстраординарной и прекрасной – овальное сооружение около четырнадцати футов в длину, а в высоту – приблизительно шесть с половиной. Под центром шара находилась деревянная рама, прикрепленная к шару сеткой, а к раме была подвешена плетеная корзина, где помещался бесстрашный аэронавт. Корзину украшали белые и красные флаги, ярко выделявшиеся на фоне шелкового шара. Верхняя часть самого шара была голубой, а снизу по окружности были изображены кобальтово-синие морские волны. По этим буйным волнам несся, извиваясь, золотой змей. Свирепая морда его была поднята, пасть разинута, клыки оскалены. Ярость этого создания была направлена на сияющее солнце с человеческим лицом, наполовину погрузившееся в море.

– Невероятно, – тихо сказал Дюпен.

Венчали грозную картину элегантные золотые буквы.

– «Ле Гран Серпен де ла Мар»[33], – прочел я вслух и добавил с неуместной веселостью: – Похоже, что стихия этого шара – вода.

– Или металл гильотины. У солнца – лицо Людовика XVI, это изображение взято с каких-то изысканных украшений времен его правления. Солнце, очевидно, садится в море, беззащитное против змея, стремящегося поглотить его. Топорная метафора, – сказал Дюпен уже без всякого веселья.

– А кого символизирует морской змей? Врагов короля?

– Я полагаю, одного определенного врага. Человека, ответственного за многие несчастья.

Дюпен обернулся к парашютисту, который уже поднялся на ноги и вместе с нами следил за снижением шара.

– Кому принадлежит этот шар? – спросил он.

В этот момент в толпе поднялся шум. Обернувшись, мы увидели надутый горячим воздухом баллон прямо над нашим головами. Оставив злополучного парашютиста, Дюпен начал пробиваться сквозь толпу в сторону шара, что вызвало гневные возгласы зрителей.

– Кому принадлежит этот шар? – прокричал Дюпен пилоту, пытаясь ухватиться за канат, как будто надеялся удержать шар на земле.

– Отойдите, сэр! – закричал на Дюпена аэронавт. – Назад!

– Ответьте мне!

– Этот человек сошел с ума, – сказал аэронавт, обращаясь к толпе. – Не позволяйте ему забраться в корзину!