Эдгар Аллан По и Лондонский Монстр

Позже, много позже, в соболино-черной тьме возник пугающий призрачный огонек. Я изо всех сил постарался очнуться или хотя бы сделать вдох в этом безвоздушном пространстве. Попробовал встать с постели – все тело отозвалось болью, пол вырвался из-под ног. Окно. Нужно было открыть окно, но я даже не представлял себе, в какой оно стороне. Движение! Страх приковал меня к месту. Там! У темной бархатной шторы! Огонек рос, делался ярче и ярче, пока не превратился в женские глаза, полыхавшие зеленым, точно кошачьи зрачки в луче света. Пока я смотрел на них в болезненном оцепенении, рядом появилась еще пара глаз, а за ней еще и еще… Вскоре из мрака, сверкая, взирали на меня сотни глаз – потусторонних, немигающих. Страх породил в сердце холод, медленно потекший по всему телу. Сама смерть подкрадывалась ко мне, медленно, дюйм за дюймом, убивая меня своей ледяной отравой. И тут ослепляющей вспышкой ужаса пробудилась память: я ведь был оглушен и неведомо сколько пролежал без сознания, а теперь заперт, замурован в фамильном склепе, и духи ушедших предков сосут из меня жизнь, чтобы восстать из мертвых. Они ждали, когда я засну, чтобы забрать меня к себе. Стоит мне теперь закрыть глаза – и я останусь в этой тьме навсегда.

Но голова пульсировала болью, все тело ныло. Я лежал на сырой земле, упираясь подбородком в пол своей темницы, а вытянув вперед руку, нащупал лишь пустоту. Я лежал на самом краю ямы. И запах. Он становился все сильнее по мере того, как чувства возвращались ко мне. Пахло тухлыми яйцами – или серными испарениями самого ада! Послышался шум – слабый, но отчего-то тревожащий. То был звук шагов – кто-то крался ко мне из темноты. Страх, сковавший мои члены, невероятно обострил чувства. Глаза сверкали из темноты, точно сонмы демонов следили за мной, а шаги приближались. И тут нечто стремительно прошмыгнуло по мне – мягкая шкурка, острые когти и… зубы! Я отпрянул назад, беспорядочно отмахиваясь руками. Под удар подвернулось мягкое тельце, раздался писк. И еще один! Нарастающая паника оживила мою память. Камешки… камешки, которыми кидались злые духи… а теперь, что еще ужаснее, живые твари шныряют вокруг, в надежде отведать свежего мяса, а сверхъестественные глаза их, в отличие от моих, привычны видеть в темноте! Брыкаясь, точно умалишенный в припадке буйства, я откатился в сторону и наткнулся на стену своей темницы. Стена, как и пол, оказалась земляной – влажной и заплесневелой, ногти легко оставляли на ней глубокие борозды, но что в этом толку, если она держит взаперти не хуже каменной? Я двинулся наощупь вдоль стены в поисках двери, пока после очередного шага не обнаружил под ногой пустоту. С губ моих сорвался визг. Руки судорожно вцепились в стену, я отшатнулся назад и рухнул на пол, чтобы не провалиться в недра земли.

Не знаю, долго ли я пролежал, прижавшись щекой к полу. Мрак угнетал, дышалось с трудом. Я пошарил по полу вокруг себя в поисках камня, комка земли – хоть чего-нибудь, что помогло бы оценить глубину ямы передо мной. Наконец под руку попался камешек. Я кинул его в яму – ни звука. Ни стука, ни всплеска – ни единого знака столкновения с дном. Да этот дом выстроен прямо над вратами в ад! От объявшего меня ужаса мир вокруг вновь исчез в темноте.

Долго ли я пробыл без чувств? Вокруг все так же было темно, но ужас отступил, сменившись обычным страхом. Не имея представления о размерах ямы, я осторожно двинулся вперед – руки вытянуты, глаза едва не вылезают из глазниц, силясь отыскать хоть крохотный лучик света.

– Миссис Фонтэн! Вы здесь? Миссис Фонтэн!

Но в ответ слышалось только дыхание крыс, с которыми мне пришлось делить погреб – голодных крыс, только и ждущих момента, чтобы застать меня врасплох. Цокот их острых коготков и нетерпеливое лязганье зубов отдавались от стен погреба дьявольским эхом. Скоро ли они додумаются броситься на меня разом, вонзая когти и клыки в еще живую плоть?

– Миссис Фонтэн!

Я звал ее и звал, но никто не откликался. Может, она ранена? Может, ее тоже держат в заточении?

Наконец я нащупал посреди земляной стены деревянный прямоугольник. Очевидно, это и был выход из моей темницы, но ни щеколды, ни ручки с моей стороны не оказалось. Тогда я забарабанил в дверь.

– Помогите! Кто-нибудь!

Я взывал о помощи снова и снова, пока опять не лишился сознания.

* * *

Прошли долгие часы, а может, и дни, прежде чем я услышал равномерный стук. Некоторое время я не мог понять, откуда он доносится – изнутри или извне. Но вот дерево треснуло, раздался оглушительный скрип, и в щели между сломанными досками хлынул поток солнечного света.

– По! Вы здесь?

Затрепетавшее было сердце успокоилось. Дюпен! Наконец-то он здесь!

– Яма! Берегитесь, яма! – с трудом прохрипел я.

– По, я здесь. Вы в безопасности.

Дюпен двинулся ко мне, подсвечивая путь фонарем.

– Вот дьявол, – пробормотал он. – Обопритесь на мое плечо. Вы, должно быть, совсем без сил. Простите, что искал вас так долго.

– Фонарь… Посветите сюда, пожалуйста. Мне нужно увидеть…

Дюпен поднял фонарь повыше, озарив неярким светом заплесневелые стены.