Эдгар По в России

Хуже было без табака. Эдгар чувствовал, как мозг распухает, расширяясь так, что готов взорваться. Пытаясь занять себя, юноша уже не в первый раз раскладывал на столешнице лист, начинал царапать бумагу, но опять… Буква ложилась хорошо, слова — тоже неплохо! Но сами слова не желали соединяться в предложения, а предложения упорно не хотели складываться в рассказ! А ведь идея страсть, как хороша: гениальный юноша решил сделать людей бессмертными, заменив бренное сердце часовым механизмом! Зря, что ли, он лицезрел сумасшедшего механика, пытавшегося создать универсальную машину?

Всего одна-две затяжки — и рассказ станет настоящей жемчужиной! Куда там Гофману! Где взять табак? Эдгар уже не в первый раз вывернул карманы, обшарил все уголки сундука и в который раз заглянул под шкаф и конторку. Может быть, где-нибудь завалялся лишний доллар? Или хотя бы русский медяк?! Ведь была же злосчастная монета, просто она куда-то закатилась! Но пальцы услужливо натыкались на два серебряных кругляша, отложенные для покупки новой поэмы.

"Да пропади он, лорд Байрон!" — не выдержал Эдгар. Схватив шляпу, опрометью ринулся вниз, пробежался до ближайшей табачной лавки и купил фунт самого дешевого зелья.

Вернувшись, юноша раскурил трубку. Первая затяжка ударила в голову, как добрая порция рома. О! Теперь можно ждать дальше! Взбодрив себя, Эдгар дописал рассказ. Гениально! Пусть он немножко "вылежится", а завтра, на свежую голову, можно внести правку. Теперь спать!

На голодный желудок спалось плохо. Юноша несколько раз вставал, набивал трубку, курил и пил воду, благо она здесь бесплатна. Обмануть голод табаком с водой удалось лишь к утру.

Провалялся в постели до полудня. Но голод усилился, а к вечеру стал совсем невыносим. Рассказ, вчера казавшийся гениальным, сегодня уже таким не выглядел — мало от Эдгара Аллана По, много от Гофмана. Часовой механизм, приспособленный вместо сердца, вызывал множество вопросов — как его крепили, чем соединяли шестерни с кровеносными сосудами? И как разгонять кровь по сосудам и артериям? На этот и другие вопросы Эдгар ответить не мог, а морочить голову читателю неудобочитаемыми фразами о "специальных" приспособлениях не хотелось. В "Perpetuum Mobile" По не верил, значит, часы требуется заводить. Представив себе ключ, скважину, юноша фыркнул. Да и где взять такой металл, который не заржавеет и не окислится при взаимодействии с плотью и кровью? Сделать механизм деревянным? Фу, это убьет всю романтику.

Треск разрываемой бумаги ненадолго заглушил бурчание желудка. И что делать? Положим, после обмена долларов на рубли он мог бы безбедно прожить не меньше недели. Но тогда придется обойтись без Байрона! Набиваться к кому-то в гости, искать приглашения? С удовольствием бы сходил и без приглашения, но не к кому. Всех знакомцев у него в столице империи — раз-два, да обчелся. Искать американского консула в Санкт-Петербурге (впрочем, чего искать, адрес известен), чтобы попросить сотню долларов (хорошо, если даст десять!), можно, но неприлично. Предстоит долгое объяснение, длительная нотация (как же без этого!), а нотаций ему хватало по ту сторону океана. Не исключено, что консул предложит честно заработать деньги на обратную дорогу. Стало быть, к нему потом, когда станет совсем плохо. Жаль, что Александр третьего дня уехал на какие-то загадочные posidelci с gevcami. Предлагал и ему, но при этом русский поэт так заливисто скалил зубы, что Эдгар застеснялся. Вот если бы он предложил perecinutsi v cartishci, то можно бы и поехать, попытаться поправить дела, но Пушкин в карты играть ни разу не предлагал. Надо было ехать к gevcam. Может, там бы и накормили. "Тьфу, ты, — мысленно выругался юноша, — сплошные "может". Наверное, Александр уже вернулся, но злоупотреблять гостеприимством русского поэта было неудобно. Идти к Нику смысла не было. Длинноносый охотно обедал вместе с Эдгаром и Александром, но, когда дело доходило до оплаты счетов, преувеличенно медлительно доставал из карманов медь и начинал так тщательно их считать, что кто-то (обычно это был Пушкин!) не выдерживал и платил.

Надобно хоть как-то дождаться завтра. А завтра привезут Байрона! А там, глядишь, Пушкин подъедет.

Чтобы скоротать вечер и убить голод, Эдгар решил погулять. Но едва вышел за порог, понял, что вечерняя прогулка вряд ли состоится. Из чистого упрямства (ну, раз уж вышел!) дошел до набережной и решил, что на сегодня достаточно.