Единая энергия любви

— Вы когда-нибудь задавались вопросом, что двигало теми, кого Энэрва наказала за преступление? — спросила Рина и съежилась, спиной ощущая, как стало невыносимо холодно и неуютно рядом с генералом.

— Ты об этом хочешь поговорить? — сквозь зубы процедил он, закипая от гнева. — Я же сказал, что они недостойны твоего внимания. Каждый из них поднял руку на себе подобного и заслужил кару.

— В таком случае, я тоже должна быть наказана. Ведь я тоже убила себе подобного.

Но он не дрогнул, лишь остановился и вперился в ее лицо пронизывающим взглядом.

— Я знаю. Я видел. Но это другое, — сказал он.

— Чем же? — она нервно дернула плечом.

— Если бы твое сознание не исполнило роль судьи и палача, того, кто хотел причинить тебе зло, рано или поздно нашел бы я сам, — брови Торэ-Ина грозно сдвинулись на переносице.

Рина потеряла дар речи.

— Ты… вы серьезно?!

Тэфриец резко притянул ее к себе и стиснул так, что она подумала, у нее треснут ребра.

— Более чем.

— Но ведь… Ведь вы плохо относитесь к тем, кто убивает своих соплеменников.

— Потому что нельзя истреблять себе подобных. Это против закона жизни и любви.

— Нельзя, — тихо согласилась она. — Но и добивать презрением и ненавистью не стоит.

Так даже лучше, подумал генерал, если они открыто поговорят о законах и обычаях их мира. И ей проще будет понять, как все устроено.

— Такие, как Диза, Лазат и другие презрели законы нашего мира и понесли заслуженное наказание.

— И что — они даже второго шанса не заслуживают? — настаивала Рина.

— За такое шансы не дают, Рина, — он отстранил ее от себя и сжал ее плечи, желая встряхнуть девушку.

— Услышь меня, Торэ-Ин. Ведь даже я получила второй шанс.

Он набрал в грудь побольше воздуха, чтобы яростно отстоять свою точку зрения. Однако его имя, слетевшее с губ девушки, заставило сердце его бешено заколотиться в груди, а слова — озадаченно на нее уставиться.

— Что ты имеешь в виду, Рина? Когда?

— Когда стала твоей вейнари. Разве нет? И разве ты никогда не был в числе отверженных?

Скрип от сжатых челюстей и красные яростные всполохи по коже тэфрийца девушку нисколько не испугали.

— Я и они?! Как смеешь ты сравнивать нас, глупая землянка?

Рина покачала головой, узнавая прежнего генерала, прыскающего презрением и обливающего всех холодным высокомерием. Да только не на ту он нарвался.

Он ожидал от нее колких слов и слез обиды, но девушка положила ладони ему на грудь и сказала:

— Я не про это, глупый тэфриец! Ты разве в свое время не был изгоем среди своих? Помнишь, как это весело?

Уголок его губ вздрогнул, гнев начал утихать. Она понимала его лучше кого бы то ни было, находясь не так давно в похожей ситуации. Глубоко вживленные правила сражались с доводами девушки, оказавшейся гораздо более сочувствующей, нежели они, тэфрийцы.

— Прошу, не становись теми, кто приговорил меня к смерти только за то, что я отличаюсь от них.

— Это несравнимо, — упрямо буркнул он.

— Пусть. Так разрешите своим отверженным прожить остаток дней без дополнительного груза — груза ненависти. Ее-то уж они точно не заслужили.

— Ты не понимаешь…

Она перебила его, и снова заставила посмотреть ей в глаза.

— Я не имею права осуждать ваши законы и не призываю нарушать порядок. Считаю, Энэрва не зря выбрала особый способ наказания оступившихся. Но не думаю, что позволила вам относиться к отверженным таким образом. Снова прошу услышать меня. Они поплатились самым, наверное, дорогим, что было у них — возможностью быть частью живительной энергии. Частью вас как единого целого. Они ничего не знают о своих родных, утеряв право общаться с материей Чаши. Они оторваны от вашей нервной системы, зависли в пространстве и во времени. И они в настоящей агонии. В какой — тебе не понять. Хотя, нет, я могу передать. Хочешь? — Рина подняла ладонь, приглашая его снова коснуться ее руки.

— Не нужно, — сказал Торэ-Ин, зная — горькая правда ему не понравится. Однако он не мог отказать себе в удовольствии переплести свои пальцы с ее пальцами и сильно сжать их. Он нуждался в ее прикосновениях, как ни в чем другом. — Просто, скажи, что ты предлагаешь?

Она молчала всего мгновение.

— Пусть их второй шанс будет рядом с землянами. Объедините их.

— Что-о?!

— Пусть тэфрийцы поведают, как жили и чего лишились, преступив закон. Быть может, две такие разные расы начнут понимать друг друга лучше. Земляне усвоят, наконец, суть своего бытия и оценят то, что окружает их сегодня и сейчас. И пусть до Земли это знание еще не скоро дотянется, зато здесь они научатся ценить жизнь не под страхом смертной казни. И ценить жизнь не только свою. Быть может, тэфрийцы расскажут им об истинном смысле жизни, чтобы земляне осознали — он не в безграничной власти над другими и не в вечной жажде наживы.