Единая энергия любви

Рина прислонилась плечом к стене и молилась, чтобы затея ее удалась.

Дверь медленно и бесшумно начала открываться. Из образовавшейся щели высунулась рука, и дрожащие пальцы потянулись к подносу. Рина прищурилась, перехватила узкий кувшин со стаканом и молниеносно просочилась в притемненную комнату. Слева вместо голоса раздалось зловещее, полное ненависти, шипение:

— Ты что здесь делаешь?

— Пришла тебя проведать, — Рина шагнула вперед, поставила кувшин на стол, налила в стакан воды и развернулась.

Сглотнула от боли, накрывшей ее. Генерал на неверных ногах прошел, не видя ее, к зашторенному окну, сполз на пол и вытянул длинные ноги. Даже в мягком свете двух настенных светильников напротив кровати бледное лицо Торэ-Ина выделялось слишком ярко. Выглядел он обессиленным, не похожим на того властного высокомерного тэфрийца, каким она запомнила его в первый раз.

— Что тебе нужно? — и снова голос хриплый, резкий, чужой.

— Интересно, насколько тебя хватит? — спросила Рина, подавляя желание оградить его от боли любой ценой.

— Уйди! — зло выкрикнул Торэ-Ин. Не хватало, чтобы девушка стала свидетельницей его слабости и начала жалеть его. Жалости от своей вейнари он бы не вынес. — Убирайся!

— Как знаешь, — цыкнула она и, недобро зыркнув на него, медленно приблизила свои губы к краям стакана с живительной влагой. Ноздри мужчины гневно затрепетали, даже на расстоянии она ощущала его морозящий душу взгляд.

Проклятие! Торэ-Ин сжал челюсти, понимая, что спор с Риной забирает у него последние силы. Адское желание пить иссушило его; с трудом накопленный ресурс улетучивался с каждой наносекундой. Судорожно выдохнув, он смирился со своей участью. Видимо, ему суждено погибнуть от жестокости и черствости Рины, проигнорировавшей всего одну единственную его просьбу — дать ему покой. Очень хотелось разбудить в себе гнев по отношению к землянке, но проснулась лишь тоска. А затем…

Затем неожиданный прилив сил наполнил каждую клеточку его тела божественной энергией. Он даже не заметил, как Рина очутилась рядом, прижавшись к нему всем своим телом.

— Пей! — приказала она, поднеся стакан к его губам.

— Что ты делаешь?.. — его протест был заглушен — Рина вынудила его жадно опрокинуть в себя все содержимое стакана.

— Исцеляю тебя, — горячо зашептала девушка.

Не успел он утереть рот, как мягкие губы девушки приникли к его губам, а руки обвили его шею. В ответ из груди генерала вырвалось рычание, руки обхватили талию Рины, прижимая к себе. Все в нем вмиг ожило, когда он не почувствовал ни сопротивления, ни преград, а только чистое искреннее желание девушки дарить ему тепло, ласку и любовь. Теперь иная жажда овладела им.

— Ты соображаешь, что творишь?! — он не узнал свой голос — низкий и грудной и едва не откусил себе язык, когда девушка, сохраняя самое серьезное выражение лица, отстранилась, нахмурилась и призадумалась. Казалось, думала она ужасно долго, потому что его организм испытал настоящую ломку, потеряв близость и так необходимое ему тепло тела Рины.

— Да.

И снова ее лицо рядом, дыхание обжигает. Ее аромат забрался прямо в ноздри, под кожу, под корку. Рина даже представить была не в состоянии, чего ему стоило сдерживаться. Он боялся навредить ей в период приступа и готов был отдалиться от нее. А она не испугалась. Как и тогда на Арнасе. Все в Торэ-Ине забурлило, сознание его просветлело. Теперь, пусть бы даже планеты начали рваться одна за другой, он не выпустил бы Рину из своих рук.

Девушка даже не заметила, как оказалась сидящей сверху на генерале. Спортивная куртка содрана. Сильные пальцы мужчины ухватились за ворот майки. Раздался жалобный треск ткани, и ошметки вещи уже лежали на полу. А неуловимые горячие пальцы Торэ-Ина уже порхали по ее коже, по груди, с осторожной лаской сжимали соски, гладили лопатки, а потом опускались за резинку брюк и белья, обхватывали ягодицы. Рина закусила губу, едва сдерживая готовые сорваться стоны, выгибаясь навстречу генералу и его прикосновениям.

— Ты с ума сошел, Торэ-Ин! — судорожно дыша, просипела девушка.

Перед тем как впиться в ее податливые губы своими, он хрипло и горячо прошептал:

— На грани безумия — это точно. И тебя туда утащу.

От его обещания жаркая волна пробежалась по позвоночнику Рины, накрывая с головой пробудившимся желанием отдаться своему мужчине, стать с ним единым целым. Робкие ладошки девушки пробрались под его тунику, прошлись по напряженному прессу вверх к крепким грудным мышцам, поднялись прямо к шее. Поддавшись страстному порыву, Рина нетерпеливо задрала края туники, снимая мешавший предмет гардероба с мужчины. И очарованно замерла — вокруг его тела вновь образовалась пульсирующая золотистым сиянием оболочка, по которой вспыхивали и бежали крохотные искорки, похожие на голубые молнии.

— Я люблю вас, генерал, — улыбнулась Рина, запуская пальцы в его густые светлые волосы, с удовольствием приводя их в полный беспорядок.

От ее признания кожа его засверкала перламутром, переливаясь всеми цветами радуги и освещая пространство вокруг.