Единая теория всего [Трилогия]

— Вы Адамов Виктор Геннадьевич, 1955 года рождения, уроженец города Ленинграда. С 1973 по 1975 год проходили срочную службу в пограничных войсках на территории Таджикской ССР. Имеете поощрения и награды за отличную службу, участвовали в ликвидации банды Шарипова, демобилизовались в звании старшего сержанта. С 1976 по 1981 год учились в Школе милиции. Кандидат в мастера спорта по самбо, победитель юношеской городской спартакиады 1971 года. В прошлом году представлены к государственной награде за успешную работу по делу банды Короленкова, что я лично считаю вполне заслуженным — и не спорьте, всем известно, кто раскрутил зацепку с похищенными книгами, а потом и самого Короленкова нашел, когда тот скрывался в дачном поселке. В настоящее время проживаете с родителями по адресу: Серебристый бульвар, дом 18, корпус 2, а две недели назад вас бросила невеста Антонина. Теперь убедил?

Соображать было трудно и не хотелось, но упоминание невесты Антонины решило дело.

— Предположим. Что вам нужно?

— Вы дважды подавали заявление на поступление в Высшую школу КГБ, в 1981 и в 1982 годах, оба заявления были отклонены. А потом подавать больше не стали. Что такое? Потеряли надежду или прониклись корпоративной милицейской солидарностью?

— Поумнел.

— Это хорошо. Нам восторженные романтики не нужны. А подавали зачем?

— Хотел заниматься настоящим делом.

— И такая возможность вам представляется прямо сейчас. Насколько я знаю, вот это, — он показал на лежащую между нами бумагу, — Вы составили еще до того, как посетили секретаршу трагически погибшего товарища Трусана. Надо сказать, что получилось у вас поинтереснее, чем у меня. Вот, сравните.

Он снова полез в карман и выудил еще один листок. На нем, очевидно, тоже были изображены "артистка" и "американец", но женщина больше походила на азиатку, а мужчина — на сурового прораба со стройки.

— Грубовато, не находите? Предлагаю начать с разговора о том, какие обстоятельства послужили к составлению вашего варианта портретов этих примечательных граждан.

Я отставил в сторону кружку. Нужно было собраться с мыслями, но местный пивной коктейль этому никак не способствовал. Кем бы ни был мой визави, момент он выбрал прекрасно. Я подумал немного и сделал вынужденный ход, чтобы выиграть время.

— Как вас зовут?

Он чуть улыбнулся.

— Можете называть меня Кардинал.

— Не повезло с именем.

— Считайте, что это оперативный псевдоним.

— Вот что я вам скажу, товарищ Кардинал: не считая моего непосредственного руководства, за последнюю неделю вы третий, кто обращается ко мне с просьбами информировать о ходе и деталях расследования обстоятельств смерти Бори Рубинчика.

— Но я вас и не спрашивал про Рубинчика, — заметил Кардинал. — Это в его квартире видели этих двоих?

Я мысленно проклял и "Шмель", и гнусное пиво, и себя самого.

— Не совсем и не только, — уклончиво ответил я. Блеф был жалким, но ничего другого не оставалось.

— Вы сказали, что я третий. Положим, первый — это Жвалов, а кто второй?

— Толя Пекарев, знаете такого? Рубинчик распоряжался финансами его группы.

— А, ну это пожалуйста, — махнул рукой Кардинал. — Ну так как, расскажете про "не совсем и не только"?

— Мне хотелось бы объяснений.

— Справедливо. Видите, я пришел с открытым забралом, — он приподнял руки, показывая ладони. — Я расскажу вам, что могу, хотя, честно признаюсь, в этом деле и для меня много неясного. Но слушайте.

Примерно полтора года назад в НИИ связи ВМФ началась работа над проектом особой важности и совершенной секретности. Понятно, что в военном научно-исследовательском институте мало найдется тем, предназначенных для широкой публики, но в данном случае уровень секретности изначально был высоким и со временем только усиливался: если на начальном этапе к оценке предварительного теоретического обоснования еще привлекали экспертов из числа самых авторитетных ученых, то в последний год доступ к материалам имели только члены специальной комиссии Министерства обороны, числом не более десяти. Как вы понимаете, мне суть проекта известна только в очень общих чертах и по понятным причинам я не буду о ней распространяться. Достаточно сказать: значение этих изысканий таково, что работа курировалась на самом высоком уровне руководства военного ведомства, а успех мог бы привести к настолько решительному превосходству над потенциальным противником, что повлиял бы, ни много ни мало, на геополитическую карту мира.