Единожды отвергнув

Джессика вошла в дом, когда солнце уже наполовину скрылось за горизонтом. Красноватые закатные лучи пробивались сквозь кружевные занавески столовой, золотя выцветшие обои на стенах. Джессика на секунду остановилась, разглядывая оттиснутые на бумаге розочки необычного салатного цвета.

— Папе никогда не нравились эти обои. — Лина вошла в столовую и остановилась позади сестры.

— Но их выбрала мама. Еще до твоего рождения, — обернулась Джессика.

— Верно. Потому-то папа и не менял их столько лет.

— Да. Он до сих пор любит маму. — Голос Джессики дрогнул, что с ней редко случалось. — Я продаю Королеву Техаса. Дон Рабаль покупает ее за шестьсот тысяч долларов.

— Это невозможно, — испуганно взглянула на сестру Лина.

— Таким образом мы сможем избавиться от долга и нанять для малыша Королевы тренера с именем, — продолжила Джессика, игнорируя слова сестры. — В нем вся наша надежда. Если удастся выручить за Принца хорошую сумму на аукционе...

— Джесс, ты не можешь продать Королеву Техаса!

— Я уже практически сделала это.

— Нет, нужно найти другой выход из положения.

— Если бы мы получили страховку, возможно, все было бы проще, а так... — Джессика вяло пожала плечами. — Что об этом говорить?..

— Нужно быть настойчивее. А вдруг нам все-таки заплатят?

— Лина, все думают, что мы намеренно подожгли конюшни. Дело попадет в суд и будет тянуться годами. А нам нельзя ждать. Если мы начнем расплачиваться необеспеченными чеками, если не сможем нанять тренера, нам конец.

Лина закрыла лицо руками.

— Кошмар.

— Ничего, могло быть и хуже. Как бы то ни было, у нас нет выбора. Если я не продам Королеву, мы очень скоро окажемся на улице.

— Да пойми же, вариант с продажей невозможен! Ты не вправе так поступать.

— Ошибаешься. Кобыла принадлежит мне, а я уже все твердо решила.

— Попроси дона Рабаля подождать годик.

— Он на это не пойдет. Мы и так заставили его ждать.

— Ему придется согласиться, — тихо произнесла Лина. — Япообещала Бену Фэрри, что в следующем году он сможет свести своего нового жеребца с нашей Королевой.

Бен Фэрри в прошлом покупал у них лошадей. Кроме того, он однажды предложил Джессике стать его женой.

— Что?! — Джессика редко повышала голос. В этом просто не было необходимости. Однако сейчас она ничего не могла с собой поделать. Потому что была потрясена. — Ты шутишь?

— Если бы это было так!

— Но ведь Королева не принадлежит тебе и не ты управляешь конезаводом. У тебя нет никакого права заключать сделки, тем более когда дело касается нашей лучшей племенной кобылы. Ради всего святого, как тебя угораздило сделать подобную глупость?

— Это ради папы, — ответила Лина с дрожью в голосе, после чего напомнила старшей сестре о новом методе лечения болезни Альцгеймера, осуществляемом в окружной больнице.

Джессика знала об этом методе, но он был нов и нетрадиционен, так что на него не распространялась медицинская страховка. А в их положении собрать столько денег, чтобы хватило на оплату всех больничных счетов, не представлялось возможным. В свое время, узнав об этом, Лина пришла в отчаяние.

— Я не могла смириться с подобной несправедливостью, — продолжила она рассказ. На ее ресницах дрожали слезинки. — Мне становилось тошно при мысли, что папа не получит должного лечения лишь из-за отсутствия у нас денег. В общем, я постаралась воспользоваться представившейся возможностью.

— Ты договорилась, чтобы папу ввели в исследовательскую программу?

— Бен Фэрри дал мне аванс при условии, что мы сведем Королеву Техаса с его жеребцом. Потом он получит новорожденного жеребенка и окончательно расплатится с больницей.

— Какую сумму ты от него получила?

— Двести пятьдесят тысяч долларов.

Джессика похолодела. Четверть миллиона? Это сверх того, что они должны Фелипе Рабалю?

Известие об увеличении суммы, подлежащей выплате, потрясло Джессику. Ее мозг на мгновение словно отключился. В ушах возник шум с потрескиванием, похожим на разряды статического электричества. Потом прорезался голос Лины.

— Я думала, ты обрадуешься...

Джессика взглянула на сестру и вдруг увидела, что та скверно выглядит. Ее лицо приобрело пепельный оттенок, голубые глаза, казалось, стали еще больше.

— Выходит, папа вошел в число пациентов, участвующих в научно-исследовательской программе?

Лина кивнула.

— Он принимает новые лекарства. Раз в неделю мы ездим в больницу для проведения анализов крови.

Джессика молчала.

— Я не могу оставить папу на произвол судьбы, — добавила Лина. — Хочу, чтобы он выздоровел и стал таким, как прежде.

Лину угнетал процесс, протекающий перед ее глазами. Отец постепенно угасал, теряя память, координацию движений, рассудок...

Джессика тряхнула головой, не позволяя мыслям течь в подобном направлении. Она тяжело переживала из-за недуга отца, но Лина наверняка страдала еще больше. Ведь она не знала матери. Та умерла сразу после ее рождения. А сейчас Лина теряет и отца.

Разве может Джессика винить ее за желание вылечить отца? Или за то, что она слишком любит его?