Единожды солгав

Заснув, а лучше сказать – вырубившись накануне вечером, она спала крепко. Как ни странно, демоны, терзавшие Майю, крайне редко приходили к ней во сне – ей не снились кошмары, она не металась в постели и не просыпалась в холодном поту. Если ей что-то и снилось, она никогда не помнила этих снов, а значит, спала спокойно, или же подсознание милосердно позволяло ей позабыть все, что происходило в этих снах.

Майя нащупала на прикроватной тумбочке резинку и стянула волосы в хвост на затылке. Джо любил, когда она завязывала хвост.

– Мне нравится, как вылеплено твое лицо, – говорил он. – Открывай его как можно больше, я хочу видеть его целиком.

Он любил играть ее хвостом, а иногда, в определенных случаях, легонько за него тянул, но это уже совсем другая тема.

Майя почувствовала, как запылали у нее щеки.

Она проверила телефон. Важных сообщений не было. Она свесила ноги с кровати и прошлепала по коридору в комнату Лили. Малышка сладко спала. Для Майи это не стало неожиданностью. В области встроенных будильников Лили пошла в отца: тот никогда не упускал возможности поспать подольше.

На улице было еще темно. В кухне пахло выпечкой: по всей видимости, Изабелла постаралась. Сама Майя не умела ни готовить, ни печь, и вообще согласилась бы встать к плите исключительно под дулом пистолета. Многие ее друзья и подруги обожали готовить, что забавляло Майю, поскольку на протяжении многих поколений, если не всего существования человечества, стряпня считается занятием нудным и утомительным, от которого все любыми силами стараются увильнуть. Майя не помнила, чтобы хоть раз читала в исторических книгах про монарха, лорда, да и вообще самого занюханного представителя аристократии, который с удовольствием проводил бы время на кухне. Есть? Пожалуйста. Наслаждаться изысканными яствами и вином? Сколько угодно. Но готовить пищу? Эта низменная обязанность – удел прислуги.

Майя задумалась, не пожарить ли ей на завтрак яичницу с беконом, но в конце концов лень победила и она решила ограничиться хлопьями с молоком. Сидя за столом, она старалась не думать о предстоящем оглашении завещания. Никаких неожиданностей она не предполагала. Перед свадьбой Майя подписала брачный контракт – «Так уж у нас, Беркеттов, заведено, кто отказывается подписывать брачный договор, тот остается без наследства», – а когда на свет появилась Лили, Джо распорядился, чтобы в случае его смерти все его имущество было передано трастовому фонду в пользу их дочери. Майю такой расклад вполне устраивал.

В шкафчике хлопьев не обнаружилось. Черт! Изабелла, помнится, ворчала, что в них слишком много сахара. Неужели она не ограничилась словесным выражением недовольства и выкинула их? Майя направилась к холодильнику и вдруг остановилась как вкопанная.

Изабелла.

Скрытая камера.

Майя проснулась с этой мыслью, что было странно. Да, как правило, она проверяла камеру ежедневно, но иногда могла и позабыть. Это никогда не казалось ей настоятельной необходимостью. Ни разу камера не запечатлела ничего хоть сколько-нибудь подозрительного. Майя обычно просматривала записи в режиме ускоренного воспроизведения. Смущало ее только одно: слишком уж бодрый и радостный вид Изабеллы. Для нее это было несвойственно. Да, ее лицо зажигалось радостью при виде Лили, но в обычном состоянии оно обладало выразительностью каменного истукана. На улыбки Изабелла никогда не была щедра.

И тем не менее на записях, сделанных скрытой камерой, девушка постоянно улыбалась. Она была идеальной няней, а ведь, взглянем правде в глаза, идеальных людей не существует в природе. Совсем. У каждого из нас за душой есть грешки, разве не так?

Получается, Изабелла знала о существовании камеры?

Ноутбук Майи и картридер, который дала ей Эйлин, лежали в рюкзаке. Когда-то Майя носила свой армейский рюкзак – сшитый из бежевого нейлона, со множеством карманов, – но обнаружила, что точно такие рюкзаки, купленные в Интернете, таскают многочисленные пареньки, мечтающие об армии, и перестала носить его, потому что это показалось ей слишком нарочитым. Джо купил ей кевларовый рюкзак для ноутбука фирмы «Туми». Майя считала, что покупка стоила непомерных денег, пока не увидела, сколько те самые парни, мечтающие стать военными, выкладывали за свои рюкзаки в Интернете.

Майя взяла фоторамку, нажала неприметную кнопку сбоку и извлекла карту памяти. Допустим, Изабелла засекла камеру. Будет ли совсем уж натяжкой такое предположить? Вовсе нет. При наличии некоторой проницательности – а Изабелла этим качеством обладала – вполне логично задаться вопросом, с чего это вдруг твоя работодательница ни с того ни с сего обзавелась новой фоторамкой. При наличии некоторой проницательности – а Изабелла, как мы помним, этим качеством обладала – вполне логично задаться вопросом, с чего это вдруг эта новая фоторамка появилась у нее в тот самый день, когда твоя работодательница похоронила своего убитого мужа.

Или, даже при наличии некоторой проницательности, этими вопросами задаваться не обязательно? Бабушка надвое сказала.