Единожды солгавший (СИ)

Устав мучить парня, он резко наклонился, заключая в объятья и целуя. Билл мигом стал каким-то серьезным, притянул Тома к себе, еще ближе, ласково провел ладонью по щеке. От этого движения по спине побежали мурашки, и Трюмпер поежился.

Все получилось само собой. Этот томный, чуть пьяный вечер просто не мог закончиться иначе. Том ласкал Билла, как еще никого не ласкал раньше; никогда, ни с одним партнером он не был таким нежным. Он был неторопливым и очень, очень осторожным. Он долго готовил парня, мучительно медленно входил и двигался, будто раскачивая на волнах. Нежно гладил его живот, бедра, покрывал ласковыми поцелуями спину. Билл тихо мурлыкал в его руках, откидывал голову ему на плечо, и волосы его лезли в лицо, но почему-то совсем не мешали. Тишину прерывало лишь хриплое, сбившееся дыхание обоих, и это все, черт возьми, было самым лучшим сексом в жизни Тома.

- Я люблю тебя, - прошептал он после, прижимая к себе Билла, как великую драгоценность.

Он не знал, как так получилось, но эти его слова были абсолютно искренними, он свято верил в них, он чувствовал любовь к Биллу каждой клеточкой своего тела, каждым уголком души.

- И я, - сонно ответил парень. – Фигня какая-то, да? Я думал, так не бывает.

Вместо ответа Том лишь сильнее прижал Билла к себе и впервые за последние дни уснул крепким, здоровым сном.

Их утро началось в обед. Том почувствовал, как парень выбирается из его рук, и резко перекатился на спину, распрямляясь и потягиваясь. Билл был очаровательно опухшим и растрепанным, и снова напомнил Трюмперу взъерошенную ворону. Он сидел на краю дивана и задумчиво таращился в пространство, смешно надув губы. Картину завершали надетые лишь до колен трусы – Билл явно залип после сна.

- Билл, але! – поприветствовал парня Трюмпер.

Тот перевел на него рассеянный взгляд и, будто опомнившись, поднялся, надевая боксеры и смешно щелкая себя по животу резинкой.

- Жрать хочу, - сообщил он хрипло и, упав на диван, снова завис перед суши, которые предыдущей ночью никто так и не убрал.

Тому хотелось смеяться, по-доброму глумиться и обниматься одновременно. Из всего этого он, разумеется, выбрал обнимашки, подполз к Биллу сзади и обхватил его поперек талии, прижимаясь губами к теплой спине. Тот продолжал залипать на какую-то привлекательную точку на полу, только образовавшиеся мурашки выдали то, что он вообще заметил манипуляции Тома.

Идиллию нарушил телефон Билла, разразившийся заливистым звонком.

- О, начальничек, - скривился парень, принимая звонок. – Але? Ммм… Нет, не видел, а что там? Что я должен был так срочно прочесть?

Том похолодел. Суббота! Журнал развозят по точкам в субботу! Черт, черт, черт!

- … да он охренел? – продолжал Билл. – Ни на кого я не проливал никакой кофе! Ты мне веришь или какому-то мудаку из журнала? Да, мне нравилось, как он пишет, я сам говорил… Стой, подожди! Охренеть, блин, классно ты придумал, - выпалил парень и повесил трубку.

Растерянно глядя перед собой, он постучал телефоном по столу, а потом закусил ноготь. Хмыкнул чему-то своему и, усевшись, наконец принялся завтракать, словно ничего не произошло. Том смотрел на него опасливо, откровенно труся спрашивать, что же ему сказал начальник.

Повисла тяжелая пауза, слышно было лишь как Билл сосредоточенно жует. Трюмпер продолжал пялиться в одну точку, не видя ничего. Сердце стучало часто-часто и гулко, в голове шумело. Нужно что-то сказать, ну же…

- Меня уволили, - бесцветно сообщил Билл, отодвигая контейнеры с едой. – Ты был совершенно прав, чувак, что работает в том дебильном журнале – полнейший мудак. У тебя есть тут неподалеку какая-нибудь кофейня? Они по всем заведениям свой шлак разбрасывают, хочу прочесть, чего там этот дерьмовый джемка понаписал.

Дерьмовый Джемка очень даже знал, что он написал, и сидел ни жив, ни мертв. Сердце выбивало ребра, не хватало воздуха. Уволил? Серьезно? За такую мелочь? Он никогда не думал, что такое возможно, наоборот, считал, что его отзывы привлекают народ, не зря же говорится, что черный пиар – тоже пиар? Разве это не применимо к ресторанному бизнесу?

- Ау, Том, отвисни! Кофейня, говорю, есть поблизости?

- Нет, - соврал Том севшим голосом. – Тут спальный район, хрен где посидишь.

Неправда, неправда, неправда! В пятидесяти метрах отличный ресторанчик, там он по субботам ел великолепную уху и читал свои собственные заметки, наслаждаясь каждым язвительным словом!

- Ясно… Ты извини, мне надо побыть одному, - Билл потер лоб. – Ну, осмыслить происходящее, а потом забрать свои шмотки с работы и расчет – мой добрый начальник разрешил мне не отрабатывать, уволит меня сегодняшним днем, типа, бармен и так справится, а человека они быстро найдут. Офигеть, Том, я думал, мы с ним одна команда, крутой мужик же… Блин, я вообще, по ходу, слишком хорошего об окружающих мнения.

Особенно обо мне.

- Не обижайся, ладно?