Единственная

Зная напористость Нэнси, Карлин нисколько не удивилась, если бы все пошло точно по намеченному плану, однако доктор Манхофф вовсе не был наивным школьником, которого могли ввести в заблуждение ухищрения второкурсницы, даже такой привлекательной, как Нэнси Эриксон. Карлин покачала головой, удивляясь уверенности своей подруги, а та просто снисходительно улыбнулась ей. Внезапно Карлин рассмеялась; конечно, Нэнси права, он мог пригласить с собой любого, но скорее всего он весь семестр присматривался к ней и ждал момента положить конец их официальным отношениям.

— Поздравляю! Только постарайся не выйти замуж до начала третьего курса, о’кей?

— Выйти замуж! Я не собираюсь выходить замуж раньше пятидесяти, — ужаснулась Нэнси. Но Карлин очень усомнилась в этом. — Я намерена насладиться каждой минутой, прежде чем уступить.

— За твои приятные минуты. — Карлин подняла бутылку с водой и сделала большой глоток.

— Взаимно, дорогая. За твои приятные минуты. — Глаза Нэнси озорно сверкнули.

— Я буду думать о тебе, когда термометр подскочит до ста[2], примерно в первую неделю августа.

— Хорошо, ты будешь думать обо мне, но не в этом занудном Вестерфилде, ты будешь париться в лабиринтах Манхэттена.

— О чем ты говоришь? — Карлин недоуменно посмотрела на подругу.

— О твоей интернатуре у окружного прокурора Манхэттена, — торжествующе ответила Нэнси.

Карлин вдруг осознала, что предлагала ей Нэнси, и была готова расплакаться от благодарности и от невозможности принять ее предложение. Снимать жилье в Нью-Йорке! Ей этого не осилить; из своей зарплаты интерна она едва-едва сможет накопить сумму, необходимую для оплаты третьего года учебы в Гарварде.

Глаза Нэнси сияли, похоже, она знала, о чем думает Карлин. Все предусмотрев, она ринулась в атаку.

— Ухаживая за тремя немецкими овчарками моей тети Мод и работая в офисе окружного прокурора, ты сможешь заработать больше пяти тысяч долларов.

— Что?! — Карлин не верила своим ушам.

— Моя тетя, бедняжка, вынуждена в это лето поехать в Женеву благодаря дяде Глендону и ЮНИП. — Второй муж тети Нэнси занимал различные должности в Организации Объединенных Наций практически со дня ее основания. — Проще заплатить, чтобы кто-нибудь жил у них в доме и заботился о Патти, Ла Верне и Максине, чем оформлять документы на всех собак. Кроме того, пустые дома на Саттон-стрит притягивают грабителей.

Карлин видела, что Нэнси говорит серьезно, но где-то должна быть ловушка, слишком уж все прекрасно.

— Разве в офисе окружного прокурора не ждут дочку Тэтчера Эриксона?

— Окружной прокуратуре Манхэттена безразлично, кто из колледжа будет на нее батрачить, лишь бы он работал до потери сознания.

Лето в Нью-Йорке с квартирой и увлекательной работой без родительских споров, без встреч с Беном Дамироффом, без магазина Дэлримпла, без ребят из средней школы — Карлин не могла поверить в свою удачу.

— У меня будет самое лучшее лето, лучше, чем у всех остальных. — Она горячо обняла Нэнси.

— Нет, дорогая, это я получу в награду лето-лучшее-чем-у-всех-остальных, — улыбнулась в ответ Нэнси, многозначительно взбивая волосы и, по-видимому, намекая на Филиппа Манхоффа.

14

— Платит победитель, Гарри. Давай раскошеливайся.

Шестеро полицейских офицеров расположились в небольшом кабинете с мягкими креслами в кафетерии на углу, и Карлин, сидя за соседним столиком, не могла удержаться, чтобы не посмотреть на них. С первого взгляда было ясно, что все они подыгрывали рыжему мужчине, сидевшему во главе стола и как бы замыкавшему в круг латинское «U». Хотя его форма была такой же, как у остальных, он казался среди них главным, чувствовалось, что вся группа восхищается тем, как он руководит столом, посмеиваясь налево и что-то шепча направо.

— Знаешь, Гарри, — услыхала она слова лысеющего молодого полицейского, — я заказал особое жаркое единственно ради того, чтобы тебе было не слишком тяжело нести домой бумажник.

Рыжий встал с кресла и, глядя на Карлин, обратился ко всей компании.

— Вот что я скажу вам, ребята. Если прекрасная дама захочет, чтобы я заплатил, я заплачу.

— Простите? — Карлин вспыхнула, поняв, что полицейский заметил, как она глазела на них, и почувствовала себя глупо — все слова куда-то улетучились, хотя два года в Гарварде плюс месяц в офисе окружного прокурора должны были бы подготовить ее к более остроумному ответу.

Рыжий полицейский сделал несколько шагов в ее сторону.

— Мы с друзьями только что закончили ежегодное стрелковое учение здесь неподалеку. И теперь вопрос в том, должен ли я, признанный мастер этого дела…

При этом его друзья-офицеры неодобрительно загудели.

— Повторяю, потворствовать ли массам, ожидающим добычи, или вместо этого пригласить вас танцевать, одновременно сохранив деньги для полутемного клуба, где вы не будете сидеть в одиночестве за покрытым пластиком столом?

Карлин перевела взгляд от обручального кольца, красовавшегося на левой руке полицейского, к блестящему именному серебристому значку.