Единственная для бандита

Вот он, мой шанс! Я поспешно разложила отельное бельё на полки, заглянула на кухню и тайком выпила вино для храбрости. Я пригубила из чужого бокала — по словам официанта снобам не понравился цвет напитка, недостаточно рубиновый. Потом я схватила первый попавшийся картонный пакет с эмблемой отеля и уединилась в дамской комнате. Я поспешно стянула с себя трусики и положила их в пакет.

Не думаю, что меня просто так пустят к Моретти. Придётся умолять охранников впустить меня. Или дать Леону знать, что пришла та самая девушка, с которой он хотел развлечься.

Молю небеса, чтобы он помнил обо мне. Это мой единственный шанс. Иначе мне и Серёже — каюк полный. Пусть Леон вспомнит обо мне… Пожалуйста, боже, пусть всё получится…

Я поднимаюсь на запретный этаж. По своей воле. Каблуки бодро отбивают мой шаг по мрамору, а потом утопают в мягком ворсе ковра. Номер Леона всё ближе и ближе. Возле дверей стоят два верзилы, готовые убивать одним лишь взглядом.

— Куда? — рыкает охранник, вставая передо мной. Второй лениво сдвигается на шаг, заграждая собой проход к двери.

— Я к Леону.

Стараюсь говорить так, чтобы голос не дрожал. Я должна быть сильной и выглядеть соблазнительно. Так, чтобы меня хотелось трахнуть, а не пожалеть.

— Босс занят. Не принимает. Проваливай.

Охранник переводит скучающий взгляд мне за спину.

— Доложи Леону, что я пришла.

— Пришла кто? — охранник едва ли не сплёвывает презрительно. — Ты же горничная? Так обслуживание номеров не заказывали. Ну, а если ты решила подработать в качестве шлюхи, то Леон тебя не примет. У него элитные девки имеются…

— Не тебе решать, примет меня Леон или нет. Скажи ему, что я пришла! — чеканю, глядя в глаза наглому мордовороту. — Если Леон узнает, что я приходила, а ты даже не доложил ему, тебе не поздоровится.

— Да кто ты вообще такая?

— Марат! — негромко зовёт его второй охранник. — Делай, что она говорит. Я слышал, что босс к её заднице примерялся.

— Хорошо, — нехотя говорит охранник. — Как доложить ему о тебе?

— Просто передай ему это!

Я вкладываю в ладонь охранника крохотный картонный пакет. В нём лежат мои трусики. Клубничные, так сказал Леон, когда увидел меня в них. Уверена, он сразу поймёт, кто стоит за дверью. Пока первый охранник скрывается за дверью роскошных апартаментов, второй неторопливо оглядывает меня.

— Слыхал, твой Серый свалил куда-то? — спрашивает он.

— Да.

— Куда?

— Тебе зачем знать?

— Ну так… — охранник скользит липким взглядом по моей фигуре. — Леон одну и ту же девку долго не трахает. Отъездит своё. Кидаю своё предложение. Подумай… У меня ранг высокий. Баблишко имеется. Острова, шмотки, цацки… Всё, как вы любите.

Я стараюсь не дрожать. Но это тяжело. На мне короткая форма горничной, ажурный чулки и туфли на убийственно высоком каблуке. Никакого белья. Дверь номера распахивается. Марат выходит и кивает хмуро в сторону номера.

— Проходи! Леон ждёт.

Глава 27. Леон

— Зря.

— Да пошёл ты, — цежу деду сквозь зубы, наплевав на правила поведения. На разницу в возрасте тоже плевать. На всё пле-вать.

Прогнал Лину, избавился от ядовитой, лживой твари, отравившей мою кровь. Но легче не стало. Сердце ноет так же, как в первый день после её изгнания.

— Ты так и не выслушал её, — талдычит мне дед. Постоянно твердит одно и тоже. — Не выслушал. У неё были оправдания. Веские причины…

— Не ты ли воспитывал меня, чтобы я был как камень? — вскакиваю, бью себя кулаком в грудь, рву рубашки на клочки. — На, смотри! Там пустота!

— Включи мозги, Леон. Шантаж не мог окончиться так быстро. Не мог…

Я быстрым шагом удаляюсь от деда, захлопывая дверь перед его носом. Не слушаю его бубнёж. Ничего не слушаю, о чём он пытается мне сказать.

Мне только больнее с каждым словом, а хочется, чтобы отпустило. На мгновение. На секунду. В беспамятство. В тишину.

Но вместо этого я снова и снова слышу грохот выстрелов и звук рыдания Лины.

Это морок. Это должно пройти. Однажды… Станет легче.

***

Посреди ночи я вскакиваю в постели, обливаясь холодным потом. Малыш крепко спит в кроватке. Смотрю на часы — половина третьего. Габриэль просыпался час назад. Я кормил его смесью. Алонзо настаивает на том, чтобы рядом с ним круглосуточно дежурила сиделка. Не хочу. Пока не хочу давать сына посторонней женщине. Сам буду кормить и на руках укачивать. Мой он. Мой малыш. Единственная отдушина в дерьмовой жизни.

Проклятье! Мне снилась чёртова ведьма.

Целая ночь прошла в сущем кошмаре.

Ведьма кричала, умоляла её простить… На коленях ползала.

Но я был непреклонен. Убить мало. Отпустил. Блять! Отпустил, хер знает почему? Пулю должен был всадить лживой бляди, не задумываясь.

Не смог. Слишком красивая. Слишком грустные были у неё глаза , проникновенные. Как у несчастного, брошенного на произвол судьбы котёнка.

Я смотрел в эти глубокие нефритовые омуты и скулил от замешательства. Это глаза нашего сына. Я смог поднять ствол, но не смог выпустить пулю в Лину. Мой сын — её копия. Одно лицо.