Единственная для бандита

— Ремонт… Какого чёрта? Терпеть не могу запах краски, а эти болваны. Ну? Откуда ты их взял? — дед запахивает свой халат, начинает дымить трубкой и спускается к нам. — У них есть сертификаты?

— Дед, не дыми. Это вредно для моего ребёнка! — ревностно отзывается Леон, уводя меня в сторону.

Дед пререкается с внуком и вступает в небольшую перебранку. Но всё оканчивается тем, что теперь ещё и активный старикан суёт свой итальянский нос буквально всюду!

О, эта кутерьма выбивает из меня дух и почти лишает сил. Выпивает досуха. Но должна признаться, это даже захватывает. Я никогда не имела возможности украсить квартиру в России так, как того хотелось бы мне. Но сейчас у меня в распоряжении есть море финансов и возможностей — Леон разрешил действовать на полную катушку, а дед, посмеиваясь, наблюдает за моими потугами, словно оценивая, получится ли из меня хорошая хозяйка или я годна лишь на то, чтобы обслуживать член Леона Моретти.

Кутерьма и переполох становятся для нас привычными. Слуги перетрясают весь дом и складывают вещи в коробки. Сортируют их, разделяя на то, что подлежит выбрасыванию, и то, что ещё нужно сохранить и потом, после ремонта, расставить по своим местам.

Глядя на длинные шеренги коробок, меня посещает мысль. Вот он, мой шанс! Избавиться навсегда от гадкой улики, которая лежит позорным, чёрным пятном на моей совести и отравляет мои дни гнусным напоминанием о предательстве.

Улучив свободную минутку, я торопливо сую телефон в одну из коробок, которые отправятся на мусорную свалку.

— Вам не стоит утруждать себя, — раздаётся голос позади. — Это вообще-то работа прислуги, синьорита!

Я так замираю на месте, будто обмерла. Но потом заставляю себя обмотать коробку ещё одним слоем липкой ленты. Оборачиваюсь с лёгкой улыбкой, заявляя рабочему:

— Никак не привыкну к роли хозяйки, — от волнения я не сразу понимаю, что вымолвила фразу на русском и, верно, рабочий ничего не понял.

Да и всё равно, если честно! Дело сделано…

— Составишь мне компанию за ужином? — Леон перехватывает меня на выходе.

Я вытираю потные ладошки о комбинезон, поправляю выбившуюся прядь волос.

— Да, конечно. Только переоденусь и приведу себя в порядок.

— Не стоит, — в тёмных глазах Леона пляшут смешинки. Непривычно видеть его в простой тёмно-серой футболке и джинсовых шортах. Передо мной словно находится другой человек! — Давай поедем и перекусим, как простые смертные!

Он увлекает меня за собой, лишая возможности сказать ему «нет».

— Там подают чудесные панцеротти… — разглагольствует Леон, ведя на выход.

— Этим лишь бы свалить и прогуляться, — слышится фырканье деда за нашими спинами. — Ладно, идите… Я сам распоряжусь этим барахлом!

Я оборачиваюсь и с небольшим нажимом говорю, смотря на коробки:

— Это мусор, его нужно выбросить…

Дед проводит рукой по коробкам:

— Разумеется. Идите… — и отправляет нас прочь властным взмахом руки.

В суматохе ремонта время летит незаметно, как стрела, запущенная рукой опытного стрелка. После того, как я избавилась от телефона, я смогла, наконец-то отпустить себя и начала дышать полной грудью.

Сейчас мы с Леоном вместе поедем на третий скрининг.

В прошлый раз, когда мне делали УЗИ, Леона не было со мной рядом. Мы должны были узнать пол малыша. Но узист сказал, что малыш прячется. Так я передала Леону эти слова, вместе с фотографией крохотного Моретти.

Леон улыбался до самого вечера и не расставался с фотографией. Он целовал снимок и меня целовал. Он положил фотографию в бумажник и сказал, что будет любоваться ей каждую свободную минуту.

Я впервые увидела хищного зверя таким… ласковым.

И да… я разрыдалась. Как ненормальная. От безумного счастья и мощнейшего умиления.

Боже, это было так трогательно.

На третьем скрининге мы обязательно будем вместе.

А что же будет, когда Леон узнает пол своего ребёнка?

Это будет сын. Мальчик. Я точно знаю.

Материнские чувства, интуицию не обманешь.

* * *

Ах как быстро летит время. Вот и настал последний триместр. Леон целует мой кругленький, как мяч, животик, сладко улыбается, берёт за руку и помогает мне выйти из машины. Мы направляемся к главному входу в клинику, чтобы пройти плановое обследование.

— Надеюсь, сегодня я наконец узнаю пол своего сына. Тьху! Ребёнка.

Я смеюсь.

— Хотя, зачем узнавать? Я сказал у Моретти будет мальчик! Зачем нам девчонки! Пацанов мне будешь плодить, — обещает хищно и властно щиплет меня за попку.

— Ле-о-н, — у меня начинается слёзная истерика. В хорошем смысле. От смеха.

— Правка! Не узнаю пол ребёнка, а услышу подтверждения врача о том, что мы ждём сына.

Мы входим внутрь кабинета. Оба ощутимо нервничаем.

— Ложитесь на кушетку, — приветливо просит меня врач.

Я укладываюсь на удобной софе, оголяя животик. Как вдруг слышу настойчивые толчки внутри живота. Малыш будто знает, что его сейчас ожидает.

— Ого, какой активный! — улыбается специалистка, нанося прозрачный гель на мой живот.

Я перевожу взгляд вниз и улыбаюсь — живот ходит ходуном из стороны в сторону, как будто внутри меня зародился целый шторм. Цунами. Сильный толчок. Ещё один, ещё… О-о-о-ох!

Вот это да!