Единственная для Барса

Слабый ветерок колыхнул тонкие занавески, прошелся по комнате вечерней прохладой. Лика вытянулась на покрывале, потом снова свернулась в клубочек и отвернулась к стене.

В этот момент она чувствовала себя одиноко, как никогда.

* * *

Борис медленно поднялся по лестнице и остановился у дверей в голубую спальню.

Таких спален, разделявшихся по цветам, было штук пять в гостевом крыле. До этого дня они пустовали.

Но сегодня Кирилл привел Лику. Привел — и оставил на друга, не объяснив ничего. А сам ушел. Хотя, в глазах Бориса это уход больше напоминал бегство.

Только от чего бежал названый брат? От собственной глупости или чувств?

Отогнав лишние мысли, Борис постучал.

Девушка не ответила.

Может быть, задремала? Оно и не мудрено. Он заметил, в каком она была виде, когда испуганной мышкой проскользнула в холле мимо него. В тот момент Борису впервые в жизни захотелось дать Киру в нос. Не в шутку, как они порой дурачились, а в полную силу, чтобы у того и пятки сверкнули.

Но он даже не шелохнулся, наблюдая, как Кирилл отправляет Лику по лестнице в гостевое крыло. Понимал: слишком разные категории. Да и Лика — особый случай.

Постучав еще раз и не дождавшись ответа, Борис осторожно толкнул дверь.

— Лика? — его негромкий голос заставил девушку подскочить на кровати. — Ты спала? Я тебя напугал?

— Борис! — гостья испуганно выдохнула, потом огляделась. Судя по ее растрепанным волосам и ошалевшему взгляду, она не сразу сообразила, где находится. — О, господи, это ты…

— А ты ждала Кира? — Борис усмехнулся. — Нет, он уехал.

— Я уже поняла.

Тихомиров заметил, как погрустнела Лика. Значит, она все же услышала их разговор.

У Кирилла всегда было туговато с противоположным полом. Он видел в женщинах лишь удовлетворение естественных потребностей и никогда не разменивался на долгие уговоры. Так требовала его звериная кровь. Никаких привязанностей, никаких отношений. Он предпочитал профессиональных жриц любви. В его понимании они были идеальными женщинами: каждая из них имела свою таксу, не устраивала истерик, не донимала глупыми вопросами и не названивала после ночи любви с дурацкими обвинениями.

Но Лика…

С ней все было не так. С ней было сложно. А Кирилл не тот, кто станет делиться своими ошибками. Борис всегда это знал.

Но сегодня, когда Кирилл провел мимо него перепуганную и бледную Лику, нервно кутавшуюся в банный халат, он понял, что брат напортачил.

Эта девушка была человеком больше, чем вером. Она воспитывалась, как человек. Она была хрупкой, ранимой и нуждалась в защите. Нуждалась в романтике и любви, или хотя бы в хорошей подделке. С ней нельзя было так, как с другими.

Он попытался объяснить это брату, но Кир не захотел даже слушать. Просто ушел. Потому что потребности плоти оказались сильнее голоса сердца.

Хотя, Борис уже сомневался, что у Кирилла есть это сердце. Его все чаще пугала одержимость брата. А Стромов действительно был одержим — одержим своей местью.

— Ну, — Борис подмигнул, стараясь сгладить неловкость, — как насчет ужина? Я приготовил омлет по-итальянски. На этом, к сожалению, — он развел руками, — мои познания в кулинарии исчерпываются. А, нет! Еще умею делать спагетти карбонара!

— Отличный выбор, — Лика слегка улыбнулась. — Только ты не против, если я буду в халате?

— Эм-м… Это Кир, да? — в глазах мужчины вспыхнуло понимание. — Ты не злись на него, он…

— Вер, да? — она усмехнулась. — Не нужно его оправдывать, я все понимаю.

— Ладно. — Борис на секунду замялся, чувствуя, что разговор становится слишком личным. — Я буду ждать в столовой, спускайся.

Он ушел, аккуратно притворив за собой дверь.

Общаться с ним было намного легче, чем с Кириллом. Борис казался Лике открытым, бесхитростным и неопасным. Этаким добродушным увальнем, готовым всегда подставить плечо девушке в беде. Например, как сегодня.

Но он тоже не договаривал. И ее это злило. Например, даже не заикнулся, что Кир уехал не просто так. Она же слышала. Слышала! Собственными ушами.

И как после всего этого он может спокойно улыбаться ей и предлагать омлет? Неужели думает, что она сможет запихнуть в себя хоть кусочек?

Вспышка гнева была так внезапна, что разум не успел ее осознать. Она выплеснулась наружу тихим рычанием. Лика почувствовала, как качнулся пол под ногами, угрожая опрокинуться, как в один момент тело стало чужим. В голове помутилось.

Она растерянно вскинула руки, ища опору. Перед глазами все поплыло.

Девушка рухнула на колени…

…Когда способность мыслить вернулась, Лика обнаружила себя лежащей на ковре в позе эмбриона. Все тело болело, словно после усиленных тренировок, но в голове царила необычайная ясность мысли.

Лика перевела озадаченный взгляд на часы.

Без четверти девять…

Если верить часам, она пролежала здесь без сознания пятнадцать минут…

* * *

Покружив по городу, черный Гелендваген свернул на окраину и направился к единственному на Тайре ночному клубу, который в это позднее время был залит неоновыми огнями.

Подъехав к автостоянке, Стромов заглушил двигатель, хлопнул дверцей и бросил ключи подбежавшему мальчишке-парковщику.