Единственная для оборотня и теща в нагрузку

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что принц не хочет менять первоначальные планы и ищет лазейки. Поступи мне его предложение хотя бы полгода назад, до метки, я бы еще подумала, а так… Только-только начала жизнь налаживаться. Вот мне нужны эти проблемы? Поведение Люциана вселяет надежды. Да даже заглядывая вперед, дроу слишком далеко живут и к ним не работают порталы, надо ехать. Моя дочь – невеста вампира, будет жить за тридевять земель, и так просто не встретишься. Другое дело оборотни. Тут и Айк к нам на огонек заглянет, да и порталом к нему в любой момент перенестись можно будет.

Принц, конечно, красавец, умен, бабушка у него, похоже, замечательная, но у Люциана неоспоримое достоинство – верность. Я же не обольщалась на свой счет. Как говорят, на безрыбье и рак рыба. Выбирая между мной и Хризеей, он решил, что я ему больше подхожу. Но при дворе у него явно фаворитка фавориткой погоняет. Таким, как он, несвойственно страдать в одиночестве, так что пусть лучше Хризея его гарем разгоняет. Мне эта головная боль ни к чему.

Как оказалось, принц тоже что-то обдумывал, только мысли наши разнились.

– Почему никто из вампиров не знал, что вы супруга Владыки?

– Я скрывала метку и запах.

– Для этого ваш мастер дал вам свою кровь? – понял он.

– Да.

– Если вы захотите, можно все исправить. Вы же человек и в отличие от оборотней не подвержены инстинктам. Посмотрите, как может быть между нами. – Сказав это, он взял меня за подбородок, заставив посмотреть на него, и я утонула в сиреневых глазах.

Я оказалась обнаженной на постели. Мою кожу холодили шелковые простыни, но шею обжигали жаркие губы. Наши тела страстно сплетались в объятиях. Его распущенные волосы серебряным плащом укрывали нас, отливая холодным блеском в свете луны, и касались моего тела, даря ощущение прикосновения шелка. Желание сжигало меня, заставляя выгибаться к нему навстречу и требовать большего. Моя кожа стала очень чувствительной и… горела.

Резкая боль в руке вырвала меня из навеянных грез, и я отскочила от принца, потирая запястье с браслетом. Тот уже остыл, но под ним у меня точно волдыри остались. Пульс зашкаливал. Я была влажной от желания и даже через платье чувствовала, как сжались соски. Пусть это было навеянное видение, но мое тело помнило все полученные поцелуи и прикосновения. Расширенными глазами я смотрела на мужчину. Это что сейчас было?!

– Что у вас там? – резко спросил он, указав на мою руку.

– Знаете что, на мой взгляд, сегодня я и так ответила на бездну вопросов. Довольно! – не менее резко ответила я. Хотелось залепить ему пощечину, но он, мать твою, принц, а у меня даже предъявить ему нечего. Та же охрана хоть и почувствовала, что что-то случилось, но приближаться не спешили, ожидая моего сигнала.

«Ага! Чтобы каждый из них унюхал мое желание? – одернула себя. – Если уже не унюхали».

От бессилия хотелось зарычать, и я гневно посмотрела на дроу. Вспомнив, как недавно утонула в сиреневых омутах, я опустила глаза ниже, но взгляд уткнулся в губы. Перед глазами услужливо всплыли картины, ЧТО он ими вытворял. Меня бросило в жар, и я посмотрела на его грудь. Мои пальцы до сих пор помнили рельеф мускулов и гладкость его кожи. Это невыносимо! Я отвернулась от него и стала смотреть на лютики, васильки, прогоняя проносившиеся перед глазами откровенные картины.

Принц приблизился ко мне и стал рядом, искоса посматривая на меня. Не нарушая границ приличия, но слишком близко для моих расшатанных нервов. Так и хотелось на него предупреждающе зарычать, чтобы отвалил. Чувствуя на себе его взгляд, я повернула голову и с вызовом посмотрела на него. Черта с два я буду смущаться и краснеть!

Хотя только злость не позволила появиться румянцу на моих щеках, так как дроу смотрел на меня очень мужским взглядом, прекрасно понимая, что я чувствую. Прибила бы! Особенно за ленивую, порочную и обещающую улыбку, что расцвела на его губах.

Хотелось его как-то уязвить, задеть, стереть с лица выражение удовлетворения, но я не знала как. Мои пальцы непроизвольно с силой сжались в кулаки. Только я забыла, что в моей руке так и осталось жемчужное ожерелье. Я сдавила его с такой силой, что оно порвалось, и жемчужины посыпались на дорожку, разрушая напряжение между нами.

– Я прикажу их собрать. Мои ювелиры все исправят, – тут же сказал он.

– Не стоит. Я его больше не надену. Уже нет нужды скрывать метку, – с двойным смыслом произнесла я, с удовольствием отметив, как меняется выражение его лица. – Благодарю, что подкинули идею. Окружающим можно сказать, что это случилось во время нападения, когда мы остались наедине. Прекрасное объяснение изменившегося ко мне отношения Люциана.

– Думаете, вас не спросят, почему вы все скрывали? – отрывисто произнес он. Было приятно, что настроение я ему подпортила.

– Это можно объяснить тем, что я Алитера и надо было сначала поговорить с моим мастером. Мы же хотели сразу уехать.

– Значит, вы все решили? – напряженно спросил он. – Не хотелось бы думать, что мой поступок послужил толчком для отъезда.