После смерти Малахии власть в клане перешла в руки оборотней. Они оказались сильнее людей и более жестко вели бизнес, но нарушать Кодекс не пытались. Пока именно у Ирвина не взыграли… лишние амбиции. Потому что именно его будущее изо всех молодых оборотней представлялось ему максимально выигрышным. Вожак Рэнулф конечно был альфа-самцом[102]
, но возраст его подходил к старости и момент, когда его сменят был не за горами. А сменить его мог как раз отец Ирвина – Торберн, старший воин и бета-самец[103] стаи. Сам Ирвин к тому моменту перешел из категории пестунов в полноправные воины[104] и мог надеяться со временем унаследовать клановую власть за отцом.Если бы не эта человечка.
А ведь как поначалу все хорошо складывалось! Именно Ирвин по итогам школьного обучения смог поступить на бюджетное отделение в University of Glasgow[105]
и пройти все стадии обучения от foundation до магистра, получив диплом по эффективному менеджменту. И приехать на очередные каникулы в клан как полноправный молодой специалист. Именно вокруг него постоянно крутились и молодые волчицы, и человеческие самки, предлагаясь чуть ли не наперебой и надеясь однажды занять место его постоянной партнерши.Уж кто-кто, а он мог позволить себе выбирать! Никогда Ирвин Маклилак не видел отказа от окружающих женщин. Хороший рост, эффектная внешность, сила волка, слава гонщика и общая аура надменности – гордому воину клана оставалось только подсчитывать победы. На Нетту он внимания вообще поначалу не обратил, зачем ему какая-то человечка? Где-то обитает в людской части поселения, и пусть себе дальше обитает. Джинти, Кирсти, Мораг, Иннис – у него и без того был неплохой выбор молодых волчиц-одногодок. Которые чуть не дрались между собой, только бы обратить на себя его внимание. Вполне достаточно было периодически одаривать кого-то из них своим ленивым интересом, чтоб партнерша готова была не просто из трусишек, а из собственной шкуры выпрыгнуть… А уж как это бесило его сверстников, которым подобного «обожания» не перепадало…
А человечки… ну, не представляли они интереса для большинства волков. Слабые, невзрачные, мелкие, они даже не пахли так, как положено оборотню. Неинтересно, короче. Это, впрочем, не означало, что любвеобильные оборотни клана совсем не обращали на них внимания! Бывало, что омега-волки или инвалиды[106]
, не могущие претендовать на внимание нормальной самки-оборотня, создавали пару с человеческими женщинами. Даже старшие волки иногда не брезговали заводить с ними короткие интрижки, а периодически даже и щенков плодить. Но чаще всего в такой паре рождались не оборотни, а такие же слабые человеческие детеныши, поэтому особо много желающих тесно общаться с человечками не находилось…Так что не была она ему интересна, но запомнилась одной странностью. На общем собрании клана, когда он оглядывал зал, он сталкивался с самым разным выражением лиц: веселым, неприязненным, кокетливым, жадным, ненавидящим, раздраженным… и только она смотрела спокойно, и даже как-то изучающе. Как будто разглядывала его, строя про себя некие планы. Так он сам мог бы смотреть на перспективную кобылу, прикидывая каким жеребцом ее лучше покрыть для получения максимально удачного помета. Ему это не понравилось. И захотелось выяснить кто это тут таращится на будущего бету без почтения. Уиллиг, его двоюродный брат и лучший друг, ему и разъяснил:
– А, это Нетта. Мать из людей, врач. А она хоть и родилась от нашего альфы, а все равно без толку – человечка. Хочет финансы изучать.
Н-да, человечка – это неинтересно. Тем не менее, он как бы случайно подошел к ней поговорить о финансовых рынках и снова поразился. Она его не боялась. Она не испытывала неудобства от его попыток на нее надавить. Она спокойно приняла его приглашение на танец, как будто по-другому и быть не могло. У него опять проскочило ощущение, что она что-то такое про него для себя решила и сдвинуть ее с этого решения не удастся. Чем-то это напомнило ему его знакомого Морая.
Морай, он хоть был и туповатый, но необычный. Не сумев поступить даже в самый простой юридический колледж, обиделся, засел в Интернете и сам выучил все законы, чуть ли не от кодекса Хаммурапи и вплоть до Хартии вольностей. Поэтому разговаривать с ним стало сложно. На любое сделанное окружающими предположение он норовил ответить, чем это чревато с юридической точки зрения. А когда те обижались и отмахивались от его знания законов, он переходил к следующему этапу вразумления – кулаками. И полезть мог в драку с кем угодно, хоть с мэром, хоть с начальником полиции, хоть с альфой, хоть с чертом лысым. Ибо на его стороне был закон. Ну, теоретически.