Единственная для Сурового

Мне казалось, что прошла целая вечность, прежде чем во дворе дома появился внедорожник Руслана. Я видела из окна, как друг Сурового резко тормозит и бросается бегом вверх по крыльцу, а следом во двор въезжает машина скорой помощи.

– Ну, как ты?! Рожаешь уже или терпишь ещё? – ворвался в комнату Руслан.

Его появление было ожидаемым, но всё равно я немного вздрогнула: не привыкла к нему настолько, чтобы без трепета смотреть на этого большого, сильного мужчину.

– У меня просто спазмы…

– Рожаешь ты, дурында, а не спазмы! – передразнил Руслан и заставил меня сесть на кровать.

– Как Суровый? Ты до него дозвонился? – схватила Руслана за пальцы от нового острого приступа боли.

– Ты о себе думай, а не об этом пентюхе. Надо же, а?! Пропустить роды своего первенца, желанного наследника. Да я бы его за такое… – и выпустил порцию отборного мата.

– Добрый день, Анастасия. Какой у вас срок беременности? Сколько полных недель? – вокруг меня засуетились врачи.

Медсестра заполняла карточку сведениями, врач осматривал меня, измерял пульс и давление. Руслан громко и грязно матерился, чтобы меня скорее везли в роддом, а не теряли время зря. Медперсонал убеждал взвинченного мужчину, что врачи делают всё по протоколу. Они сказали, что у меня начались схватки, которые продлятся не один час, прежде чем я начну рожать. Царил настоящий хаос, в эпицентре которого была я.

– Что здесь творится?! Настя! – прогремел поверх голов собравшихся спокойный, сильный голос Сурового.

Сармат!

Живой и невредимый!

Растолкав всех в стороны, он опустился рядом со мной на кровать, обняв.

– О боже! Сармат… Ты вернулся! – всхлипнула я и обняла изо всех сил. – К нам вернулся? Навсегда или…

– Я и не собирался никуда пропадать, – отозвался Суровый, крепко и бережно держа меня руками, баюкая. – Что ты разревелась, девочка моя?

– Ты точно вернулся?

– Точнее не бывает.

– Я не могла дозвониться до тебя.

– Телефон разрядился, поэтому ты не могла дозвониться. Ну, что за слёзы? Боишься рожать? Мы же так долго этого ждали. Всё будет хорошо.

– Нет, я не из-за этого расстроилась. Подумала, что ты ушёл от меня к той женщине…

Врачи деликатно отвернулись, но Руслан вышел из комнаты сам и позвал медперсонал тоже выйти из комнаты, дав нам с Суровым поговорить наедине.

– К кому я ушёл, девочка моя?

– Вера. Я слышала, как ты звал её по имени во сне, и подслушала твой разговор. Можешь ругаться, что я снова сую нос не в свои дела, но мне ничуть не стыдно. Я хочу знать правду. И если ты решил уйти, то должен сказать это прямо!

– К кому я решил уйти?! – нахмурился Сармат и крепко обнял меня. – Девочка моя, не думай обо мне так плохо. Я же твой, с потрохами твой. К кому мне уходить?!

– К ней. К Вере! – упрямо повторила я, решив, чтобы мужчина прямо сейчас мне всё рассказал. – Я не глупая девочка и приму правду, какой бы она ни была.

– Да как ты могла подумать, что я захочу уйти от тебя к Вере? В моём прошлом был эпизод, когда в стенах моего дома пострадало множество людей. Долгое время я считал, что и Вера погибла в той жестокой резне, а потом все трупы изуродовал огонь до неузнаваемости. Я посчитал, что не защитил никого из них, в особенности, её, и надолго закрылся от чувств. Однако сейчас, спустя много лет, я случайно встретил Веру и узнал её лишь чудом. Я навёл справки и понял, что именно она стала той, кто подставил меня из корысти. Она предательница. Неужели я променяю тебя на эту гнусную падальщицу? Нет, милая, как ты могла такое подумать? Я лишь пошёл поговорить с ней, расставить все точки над i. Она задолжала по-крупному. Её предательство унесло с собой много жизней. Я рассудил, что будет справедливо, если она вернёт всё, что украла. Мы были у юриста, она отказывалась от всех имущественных прав в мою пользу… Я решил отдать часть денег семье Заура. Ему требуется длительное и дорогостоящее восстановление. Я не уходил к ней и не собирался этого делать. Я лишь возмещал потерянное. Не все потери можно восполнить, но ты…. Ты дала мне стимул жить и верить. По-настоящему верить, понимаешь? Я никогда и ни на что это не променяю.

Речь Сармата была пылкой и проникнута сильными чувствами. Он говорил от чистого сердца, и я, как никогда ранее, почувствовала вибрации его искренних, глубоких чувств ко мне.

– Я не сказал тебе ничего, потому что хотел защитить тебя от лишних тревог и сильных переживаний накануне родов. Но позднее я бы поделился с тобой. Всем. Без утайки.

– Я так испугалась.

– Знаю, девочка моя, знаю. Я решил расправиться с этой проблемой как можно скорее, чтобы больше никогда не возвращаться к вопросу. А ты… – Суровый приподнял моё лицо и поцеловал. – Зря накрутила себя и собралась рожать. Без меня.

В последних словах Сурового прозвучал укор. Мужчина погладил меня по круглому животу горячей ладонью.

– Не терпится увидеть нашего сына и…

Он достал бархатную коробочку. Кажется, я уже догадалась, что это значит.

– Настя, будь моей женой, – с сильным волнением в голосе произнёс Суровый.

Я хорошо слышала его слова.