Единственная для темного эльфа 3 (СИ)

Глаза дракона расширились от удивления. Он ослышался? Что предлагает этот безумец? Разве может ему быть такое подвластно? Раньше о ментальных магах Рес только слышал и никогда не видел их вживую.

— Хочешь жить прошлым, бедное дитя? Хочешь винить себя за все беды, страдать от каждой потери? А сколько их еще будет в твоей жизни? Решайся, Ам-Рес, сын Ниммаи, в память о твоей матери я даю тебе шанс вершить свою судьбу самому.

148. Третий сын Ниммаи (8)

148. Третий сын Ниммаи (8)

Рес колебался всего мгновение. В душе было так невыносимо больно, что до этого момента единственным решением казалось покинуть, наконец, тело и вознестись ввысь к любимой, только закончит с делами мирскими, но теперь… Зверь внутри встряхнулся. Услышал в словах мага нечто, что заставило его поднять голову и рыком оповестить всех о своем согласии. Рано умирать, пока по земле ходят те, кто заставил его страдать и причинил боль его близким.

Маг видел зажегшийся огонь в глазах молодого дракона. Усмехнулся, услышав ответ без слов.

— Чего мне будет стоить твоя услуга? — парень не был глуп.

— Это подарок, — в голосе мага проскользнула улыбка. — У тебя есть желание жить. Жить по-настоящему, а не существовать, как раньше, но ты прав, плата есть. Придется чем-то пожертвовать: возможностью иметь эрлину, так как твой зверь утратит способность ее почувствовать. Но ведь ее и так может не быть, верно?

Сердце от упоминания Милы застонало, болью отозвалось, как задетый нарыв. И ни с кем не поделишься этим страданием, не разделишь его в попытке превозмочь. Одиночество вязким холодом пробралось до костей, и Рес зажмурил глаза. Пусть истинной Мила и не была, но дракон полюбил ее всей душой. Ему не нужна была никакая эрлина, когда рядом жизнь озаряло маленькое длиннокосое солнце. Когда-то Рес считал, что ему вырвали сердце вместе с жизнью Вьюги, но не подозревал, что это было лишь началом.

— Я согласен, — на мага поднял взгляд уже не раненый зверь, но готовый ко всему дракон. — Но что же я буду испытывать, если былую боль я перестану ощущать? Разве не она делает меня живым?

— Сердце твое затопит то, что взрастил в тебе окружающий мир.

В тот день Реса больше никто не видел. Предсказатель тоже исчез, будто и не было его вовсе. Никто даже не подозревал, что с наступлением утра в поместье придут перемены, которые всколыхнут целый мир. Согласился бы Рес, зная наперед, что произойдет? Предложил бы маг свой подарок, зная, кого породит?

Возможно.

Молчаливый и непривычно улыбчивый хозяин многих удивил, но никого не взволновал. Улыбающийся и жмурящийся солнцу, с приподнятым настроением и легким мотивчиком нараспев он вызывал лишь недоумение. В сознании давно угасло воспоминание, как дракон внутри взвыл в первое мгновение, и постепенно рев его угас. Ему действительно больше не было больно.

А шептаться начали лишь, когда на который день Ам-Рес не навестил своего хворого отца. Он о нем словно забыл. Пропадал днями в рабочем кабинете, лишь пищу дозволял себе приносить.

Вечно так продолжаться не могло. Рано или поздно некто бы нарушил его столь долгожданный покой. Так и случилось. Сестра Милы внешне нисколько не походила на свою младшую. Статная и пышногрудая, смуглая и черноглазая, казалась кладезем здоровья рядом со своей худенькой сестрой. Только кое-что общее в них все-таки имелось: невиданная смелость.

В дверь постучалась неуверенно, но звучно. Дождалась разрешения войти и явилась на порог новому хозяину. Видеть молодого господина с документами в руках, но с ногами на столе оказалось неожиданно даже для нее. Женщина запнулась, но все же произнесла то, зачем пришла:

— Молодой господин, минули положенные дни, — глаза невольно опустились, но со смущением она совладала, когда показалось, что Рес хитро ей подмигнул. — На могилу Милы следует пригласить жреца, дабы завершить ритуал погребения прощальной песней… Я думала, вы за ним уже послали, но дворовые сказали, что веления такого не поступало…

— Ну, да. А зачем?

Ответ обескуражил. Женщина резко вскинула голову, явно не ожидая такого вопроса от хозяина. Или, правильнее сказать, несостоявшегося зятя?

Златокудрый дракон даже позы не поменял, лишь голову лукаво наклонил, разглядывая формы привлекшей внимание женщины. Стало ей не по себе, но оправдать поспешила дракона сиюминутно:

— Так положено, господин… Вы хотели пригласить жреца со столичного храма…

— Ради дворовой девки? Я? — грохот опустившихся сапог оказался громом среди ясного неба для прислуги. — Никак разумом помутился. К слову, раз ты зашла, — Рес вновь откинулся на спинку кресла, возвращая взгляд в документ. — Передай веление вынести ее тело из моей семейной погребальни.

— Что?? — от эмоций голос женщины непозволительно возвысился. — Вы же сами ее туда…!

Дракон поднял недобрый взгляд, голосом своим за ставив ее вздрогнуть:

— Как смеешь мне дерзить, чернь? — и за спину ей бросил: — Эй, кто там, за стеной! Девку выпороть! Сейчас же.