Единственная для царя

Атосса запыхалась бежать и остановилась возле высокой колонны. Она наскоро привела своё платье в порядок и вытерла слёзы, душившие её. Девушка не понимала саму себя. Запуталась: вошедшая в доверие к Бардии с лёгкой руки Кассанданы, она должна была шпионить за ним. Но она позволила ему быть с ней, как… Женщина вновь всхлипнула от воспоминаний. Не понимала саму себя. Её душа тянулась к Хашаяру, но так хорошо, как недавно ей было только с Бардией.Атосса сжала ладони в кулаки, и её острые ноготочки вонзились в кожу. Боль отрезвила женщину. И она решилась. Ей стало вдруг плевать на Куруша, Кассандану и Бардию. Будь что будет. Они с Хашаяром любят друг друга. Любовь должна всё победить. Это было настолько глупо, а женщина была в таком отчаянии, что ей подумалось: самое верное решение пойти к Хашаяру и убедить пойти против воли родителей.За этими мыслями она не заметила, как оказалась возле дверей царевича. Путь ей загородили два охранника. Парни переглянулись между собой и сально улыбнулись.

– Царевич ждёт меня, – уверенно проговорила Атосса, гордо вздёрнув подбородок.

– Оргия намечается, – они рассмеялись.

– Что? – непонимающе переспросила женщина и вновь взглянула на закрытые двери.Затем услышала женский смех и всхлип страсти.

Атосса отшатнулась от входа так, как будто ей дали пощёчину, глаза увлажнились, и она бросилась прочь, убегая как можно дальше от дверей предателя, пока не остановилась перед входом в покои Бардии. Женщина побледнела, щёки горели, а глаза лихорадочно блестели. Старший царевич как будто почувствовал и распахнул перед ней двери.

– Говори, что надо делать, – хрипло проговорила женщина едва переводя дыхание.Бардия криво улыбнулся, впуская её к себе.

Сад царского дворца

Кассандана отпустила от себя сановника, заверив, что Вашти здесь под её покровительством и защитой. Как только она осталась одна, то попыталась выдохнуть, но облегчение не наступало. Женщина вздрогнула, когда услышала за спиной движение.Она резко повернулась и увидела перед собой невысокого худощавого мужчину, склонившегося перед ней.

– А, это ты, – Кассандана облегчённо вздохнула и отпустила рукоять небольшого кинжала, спрятанного в рукаве её свободного платья, – ты здесь, означает ли это…И замолкла. Мужчина выпрямился и, оглянувшись по сторонам, подошёл чуть ближе.

– Позволите ли? – спросил тот и вновь склонил голову.

– Слышно ли что-то от нашего друга? – еле слышно спросила женщина.

– Просил передать, чтобы увенчанный властью опасался яда сына темтиу, замышляется что-то серьёзное и твоего лучезарного отпрыска может погребсти тень храмов земли Та-Кемет, – тихо ответил тот и упал перед царицей на колени.

– Уверен ли в точности своего послания передавший его? – в груди женщины стало расти беспокойство.– Как в восходе солнца каждый день, – проговорил мужчина, не отнимая взора от пола.

Кассандана кинула рядом с ним мешочек с золотом и бесшумно поспешила прочь.

Глава 8

Атосса принужденно расхохоталась, шутливо отталкивая от себя ладони Куруша, щекотавшего мягкие бока. Девушке удалось выскользнуть из его цепких объятий и она, запахнув халат, приблизилась к столику с напитками.

– Жарко! – прошептала она и, вильнув стёгнами, с вызовом глянула назад, – мой повелитель не хочет остыть?

– Иди сюда, порочная дочь асура, и я покажу тебе, что не лёд нынче мне нужен, – в нетерпении промолвил Куруш и похлопал по простыне рядом с собой.

– Сначала мы выпьем вина, – нараспев произнесла женщина и, достав из декольте небольшой мешочек, ловко всыпала содержимое в амфору, затем налила и себе.

Взяла кубки в руки и развернувшись, поставила ногу на носок, едва разведя ляжки, в открывшемся прорезе халата мелькнул рыжий треугольник.

– Не томи! – надсадно прорычал Куруш.

Атосса рассмеялась и также неторопливо также переместила вторую ногу. Ещё несколько шагов по направлению к изнывающему от страсти царю и подала кубок.

– Пей до дна, мой лев, – проговорила женщина и проследила, чтобы старик выпил всё содержимое до единой капли.

Он выронил кубок и притянул к себе Атоссу, усаживая на свои бёдра.

– Оживи мои чресла, чаровница, – проговорил царь.

Женщина всматривалась в его лицо. Оно раскраснелось, и Куруш выпучил глаза, больно сжав бёдра Атоссы.

– Атосса? – едва смог проговорить старик и удивлённо воззрился на девушку, всё поняв.

Та с омерзением вырвалась из его слабеющих объятий и молча смотрела на то, как царь извивался, корчась в муках. Куруш не мог кричать, говорить, даже шептать. Старик всё тянул к ней руки, а женщина не могла оторваться от зрелища застыв. С трудом Атосса заставила себя приблизить тонкую тряпицу, в которой яд был доставлен в покои царя, к свече. Материал вспыхнул, трухой осев на столик. Наложница испытывала одновременно чувство тоски, ненависти и облегчения. Когда всё стихло, девушка кинулась к двери и выдавила из себя слёзы.

– Помогите, помогите! – закричала она и в комнату ворвались обеспокоенные солдаты охраны.

Тем временем Кассандана встревоженно вошла в покои сына. Воины не стала препятствовать, лишь преклонила колени.