Единственная для Цербера

Тимур не признавался никому, но он хотел дочь. Сын у него уже был. Будущий настоящий мужчина из него, Тимур был уверен, получится отличным, а вот дочки не было. Сестрички, которую Давид бы оберегал, защищал. Сестру, которой не было у Тимура. Он и сам не знал, почему так сильно хотел дочь. Наверное, потому, что хотел точную копию Ани. Малышку с голубыми глазами и взглядом, пробирающим до костей. Его маленькую принцессу, вторую женщину в своей жизни, которая вывернет его сердце наизнанку, которая заставит его совершать безрассудные поступки.

Тимур никогда не был сентиментальным, ему было не свойственно все это, но когда он увидел маленькую точечку на аппарате УЗИ, в груди тут же защемило, а в подсознании уже отложилась мысль, что вот он… еще одни ребенок, ради которого он будет готов на многое.

Глава 31

Аня

Мать Тимура я ждала с некоторым страхом и предвкушением одновременно. С одной стороны я совершенно не хотела ее видеть, а с другой… надеялась, что, увидев Давида, ее сердце растает. И пусть она продолжит ненавидеть меня, но с внуком, хотя бы, у нее сложатся нормальные отношения.

Я на это надеялась, а еще думала, что она увидит мое отношение к ее сыну, мою покорность, пусть и мнимую, для других, мой уход за малышом и поймет, что я идеальная мать и жена. Я не знала его маму так, как должна была знать. Она не принимала ребенка, не приходила к нему, не интересовалась им. По крайней мере, Тимур никогда не говорил мне, что матери интересно.

Она приехала к нам ближе к вечеру следующего дня. Уставшая и раздраженная, она с порога окинула меня презрительным взглядом и даже не кивнула в знак приветствия. Я же, в свою очередь, поздоровалась. Ответа, конечно же, не услышала. Тимур промолчал и приказал слугам отвести мать в комнату. Настаивать на встрече я не стала и пошла в свою комнату. Приняла ванну, покормила Давида, искупала его в ванночке и спустилась к ужину через несколько часов.

За столом уже сидел Тимур с мамой. Последняя недовольно поджала губы, но молчала. Я молча села на свое место по правую руку от мужа и улыбнулась ему. Тимур улыбнулся мне в ответ, взял меня за руку и слегка сжал ее в знак поддержки. Недовольное цоканье заставило меня сжать зубы сильнее.

— И? — спросила мама Тимура. — Сколько я вынуждена буду тут находиться?

Она обвела взглядом помещение и скривилась, будто здесь она могла бы подхватить смертельно опасный вирус или какое-то заболевание.

— Столько, сколько понадобиться, мама, — спокойно ответил Тимур.

Их разговор прервала прислуга, принесшая еду. Пока ее расставляли мать Тимура сидела, сложив руки на груди, и ждала. Едва прислуга покинула помещение, как женщина выдала:

— Это обязательная мера? Ты куда влез, Тимур?

— Мама, приятного аппетита, — с нажимом произнес Тимур и принялся за еду.

Женщина недовольно вздохнула, но последовала его примеру, впрочем, как и я. Мы впервые ужинали в полной тишине. Я молчала и ковырялась вилкой в тарелке. Ела нехотя, но понимала, что должна из-за сына. Ему это нужно больше всего.

— Ну так какие у тебя планы, Тимур? — снова спросила его мать. — Стратегия уже разработана?

— Разработана, мама. Я все стараюсь держать под контролем.

Она что-то еще спрашивала, Тимур отвечал, а я чувствовала себя лишней. А еще понимала, что по сути и не имею права ни что-то спрашивать, ни чем-то интересоваться. Не имею, потому что прослушка, а я должна создавать вид послушной жены, которая находится в доме только потому, что ей позволил муж.

— Ну а ты? — внезапно обратилась ко мне женщина. — Ты помогаешь своему мужу?

— Я его слушаюсь, — робко произнесла, потому что не знала, что именно ей было известно.

Ее такой ответ, кажется, удовлетворил, потому что она лишь кивнула и принялась за десерт, который нам принесли слуги. Едва мы закончили есть, Тимур сказал:

— Аня, можешь идти к себе. Через минут двадцать мы с мамой придем к Давиду. Покорми его.

— Конечно, — покорно ответила я и стала подниматься по ступеням.

Я хотела узнать, что все это значит, почему они придут, но промолчала. Если я спрошу, нарвусь на грубость со стороны Тимура, потому что того требовало его отношение ко мне. Я все еще не понимала, как нам выйти из всего этого, но очень надеялась, что у нас получится.

Примерно через полчаса, когда я уже покормила Давида, в комнату вошел Тимур с мамой. Он плотно прикрыл дверь и улыбнулся мне.

— Можешь пообщаться с Давидом, мама. Взять внука на руки, да хотя бы взглянуть на него, — с ухмылкой на лице произнес он.

Я ожидала, что Даша откажется, что скажет, будто ей нет дела до этого ребенка. Что он не ее и ей не нужен, но она подошла к кроватке, остановилась и с улыбкой, которую я впервые в жизни видела на ее лице, посмотрела на внука. Протянула к нему руку и тут же одернула его.

— Можно мне? — она подняла голову и спросила… у меня. Не у Тимура, а у меня.