Единственная, или Семь невест принца Эндрю

Крайс быстро спустился с балкона. Не хотел надолго выпускать из поля зрения вход в зал. У него ещё теплилась надежда. Может, та, от которой сносит крышу, вот-вот появится. Это же Глаша. У неё патологическая способность искать приключения на свою голову. Может, кто-то стянул у неё цветок, и теперь она несётся к той злосчастной клумбе, чтобы сорвать такой же.

Крайс вышел на середину зала. Лёгким кивком поприветствовал присутствующих. Главный юрист воспринял это как знак начинать церемонию. Он занял специально для него установленную трибуну и принялся зачитывать старинный документ.

– Согласно установленной в 777 году по юлигригонскому календарю традиции, наследный принц может выбрать себе невесту из семи представительниц внедарлитных миров…

Юрист старательно читал манускрипт, а Крайс продолжал мониторить вход. Секунды уплывали, надежды таяли. Юрист закончил чтение, оторвался от документа и обратился к принцу:

– Итак, Ваша Светлость, огласите ваше решение…

Глафира чувствовала, как усиливается головокружение. Мулатка подскочила с места, схватила кресло и подставила Глаше. Ей пришлось в него плюхнуться. Иначе просто рухнула бы на пол.

– Не бойся, – успокоила Сапфира. – Укус безвреден для здоровья.

Как же, безвреден.

– Почему же я тогда валюсь с ног?

– Змея впрыснула тебе седативное.

– Седативное? – не очень-то поверила Глаша. – Первый раз слышу, чтобы у змеиного яда был такой эффект.

Хотя, возможно, мулатка и не лжёт. Не будь у яда успокаивающего действия, Глаша бы уже давно прибила кого-то из этих двух: либо двухголовую тварюку, либо её хозяйку, которая не догадалась посадить агрессивного питомца под замок.

– Не переживай, слабость пройдёт через пятнадцать минут.

И почему Глаша должна этому верить? Она глянула на часы. Хотя нет, лучше поверить. Если такое состояние продлится всего пятнадцать минут, то Глафира должна успеть к началу церемонии. Правда, впритык.

Сапфира открыла ящик комода и достала оттуда маленькую красную книженцию. Подошла к Глаше и развернула корочки у неё перед глазами.

– Я – Маирвайн Сцельта, детектив ООМ, – огорошила мулатка. – Это моё удостоверение личности.

Глафира недоумённо похлопала глазами. Потом заставила себя приглядеться к буквочкам. Надпись в книжечке действительно гласила:

Маирвайн Сцельта, детектив ООМ по вопросам миграционной политики.

И даже портретик имелся. Глаша несколько раз недоверчиво перевела глаза с мулатки на портрет и обратно. Вроде сходство есть. Ну и что? Глафира всё равно понятия не имела, как должны выглядеть местные документы и, главное, как их отличить от поддельных.

– В совет ООМ поступила жалоба на то, что одна из претенденток была перемещена в Дарлит без её на то согласия, – продолжила мулатка, пристроив своё кресло напротив Глашиного. – Я расследую данный инцидент.

– Я давала согласие, – испуганно заверила Глафира, – правда-правда, – и осторожно добавила: – Условно добровольное.

– Я знаю, что ты не лжёшь, – успокоила Сапфира (или всё-таки Сцельта?). – Змея вместе с седативным впрыснула тебе сыворотку правды.

– Ничего себе у тебя питомец.

– Это специально выведенная порода змей. Яд одной головы – седативное, яд другой – сыворотка правды. Мы применяем укус змеи перед допросом. Тогда сбор сведений не создаёт стрессовой ситуации для человека, который даёт показания. И к тому же собранные сведения не нуждаются в дополнительной проверке.

– Значит, я проверку прошла? Вот и отлично. Мне надо идти.

Глаша попыталась встать, но мышцы не слушались. Какое, однако, забористое седативное у специально выведенных змей.

– Я собираюсь тебя допросить не в качестве потерпевшей. Насчёт тебя жалоб не поступало. Нужны твои показания как свидетеля. Я расследую дело Зурим. А вы с ней близкие подруги.

– Получается, кто-то нажаловался, что Зурим переместили не законно? Но я точно знаю, она давала согласие. Она вообще из своего мира бежала, как от чумы.

– Жалоба на незаконное перемещение поступила от одной очень влиятельной персоны.

– Это Абеллиин что ли, влиятельная персона? – возмутилась Глаша. Почему-то она не сомневалась, что весь этот сыр-бор затеял главный астролог. – Козёл он, а не персона.

– Так и есть, – неожиданно согласилась мулатка. Голос её впервые звучал не индифферентно, а эмоционально. – Моя напарница, которая работает в мире Зурим, нарыла кое-что на Абеллиина. Из-за своей длящейся уже несколько лет патологической страсти к Зурим он пошёл на подлог. Подменил её звёздную карту на звёздную карту другой девушки.

– Вот что-то в этом роде я и предполагала. То есть невестой ночи на самом деле должна была стать другая? Поэтому у Зурим душа не лежала к молитвам, поэтому она так хотела семью и детей.

– Абеллиин понимал, что единственная возможность встречаться с Зурим – это сделать её монашкой, прислужницей астрологов.

– Говорю же – парнокопытное он, – обида за подругу прорывалась даже через седативное. – И, заметь, это чистая правда, я ведь нахожусь под действием сыворотки. Слушай, а для чего к тебе Зурим приходила? Ты её тоже допрашивала?