Единственная из чужой Вселенной (СИ)

Жар бросился мне в лицо. Я боялся встретиться взглядом с Изелейной, с Сэлом. Я хотел провалиться на месте. Рухнуть к основанию дворца и разбиться насмерть.

Нонкс неловко пожал мне руку. Не сработало.

Отец продолжил изгаляться, перебивая Айстрайнена, который несколько раз попробовал вставить хоть слово. Вот они, изыски дипломатии, уважения к соседям — не давать им высказаться в собственном доме. Вот у кого стоит брать уроки.

— Наверное, ты считаешь себя очень важным, что получил вторую единственную? Как же! Единственный верианец, которому сама Вселенная даровала второй шанс! Вот только на ее месте я никогда не связался бы с недотепой и драчуном. Милена сразу поняла, что грош тебе цена, и выбрала достойного. Может и Изелейна приглянется кому-то из Нонксов. Должно же девушке повезти на настоящего мужчину.

Мое тело само собой рвалось в бег. Развернуться, умчаться — куда глаза глядят. Сесть в шар-мобиль и улететь в горы. Разогнаться и…

Отец продолжал в том же духе, но резкий оклик оборвал его речь. Высокий голос журчал ручьем.

И я непроизвольно вздрогнул — волнение поднялось, охватило. Я не мог отвести глаз от единственной, а Изелейна отчитывала отца так, как, наверное, никто и никогда. Она встала из-за стола, и держалась как королева — гордая осанка, слегка вскинутая голова — эта женщина восхищала меня все больше.

— Да что же это такое? — разливался по комнате ее звонкий голосок. — Мейлордин спас нас, меня, Даритту. Нас хотели похитить, а может и убить. Кто знает этих бесноватых! А вы отчитываете сына, который вел себя как настоящий мужчина, как истинный принц! Я без звука пошла бы за ним куда угодно! И никакой другой Нонкс или как вы там сказали, мне не нужен.

Непривычная, лихая сила разлилась по мышцам. Меня как подменили. Я выпрямился, расправил плечи и посмотрел в глаза отцу так, как не смотрел никогда прежде.

Но опешивший Малькольд оправился быстро. Окатил Изелейну ледяным взглядом.

— Девушка! — в его голосе слышался металл, расслабленное лицо посуровело. — Вы не понимаете, о чем говорите! Вы не знаете моего сына! Это самый непутевый, самый неудачливый принц на планете! Если бы я попросил его сходить в соседний магазин за продуктами, наверное, он и тогда умудрился бы с кем-то подраться, и втянуть Исканду в очередные злоключения!

Непостижимо! Слова отца больше не ранили меня в самое сердце, не заставляли ощутить собственную ничтожность, бросится вот прямо здесь и сейчас доказывать обратное.

Я будто проснулся от многовекового сна. Смотрел на Малькольда как на циркового клоуна.

И пока Изелейна находилась с ответом, я опередил очередное саркастическое излияние отца.

— Не трогай ее! — эмоции не дали мне ни минуты — фраза сорвалась с губ прежде, чем привычные элегантные обороты сложились в голове. Но никто не осудил меня. Напротив, и Айстрайнен и, вздрагивавшая в кресле Хрестингера, и даже Сэл закивали в поддержку. — Эта женщина пережила больше, чем мы можем представить, — выдохнул я, чувствуя, как воздух рвет грудь на части, а грохот сердца заглушает мой собственный голос. — Она не обозлилась как ты, и она имеет право тут высказываться. Потому что она почетная гостья Нонксов, а, значит, почти член их семьи.

— А еще потому, — вступился Сэл. — Что она единственная для принца, чей статус в нашей стране — почетный посол.

Другого короля, принца, вельможного мУжа смутило бы всеобщее непонимание, возмущение, осуждение. Но отец не из таких. Вольготно развалился он в кресле, небрежно облокотился о стол, сделал глоток трейса — травяного напитка. И заговорил, недвусмысленно давая понять, кто хозяин положения.

— Айстрайнен, — тихий голос отца звучал вкрадчиво, со скрытой издевкой. — Насколько я понимаю, мы не в том положении, чтобы ссориться? А? Поправь меня, если я не прав. Но нам грозит война. И если Нийланса жаждет принять врага в одиночку… я не против. Тем более, до наших границ он доберется лишь через вашу территорию! Я успею заручиться поддержкой других соседей, а Ямэссурская рать пусть пока прочешет ваши просторы.

Меня как в лед окунули. Айстрайнен поднялся с места, в его фиалковых глазах блеснул гнев, губы изогнулись в ярости и презрении. Изелейна как встала, так и не садилась. Хрестингера напряженно выпрямилась, кажется, раздумывая — не подняться ли за мужем.

Сэл сжал кулаки. И только отец продолжал сидеть. Развалился в кресле, и наблюдал за остальными, как за насекомыми, что копошатся у ног, строя свое маленькое, хрупкое жилище.

Я понимал его, как политика, государя, но осуждал, как порядочного верианца. Впервые за сотни лет мы, искандцы, очутились на гребне волны, в выгодном положении. Продиктуем условия — соседи задумаются. Затребуем политических и экономических послаблений — дадут, если не все, то хоть что-то. После веков изоляции, зависимости, униженности, у нас все шансы встать с колен, возвыситься над остальными державами. Отомстить за все, что пережили после турнира.

У Исканды нет общих границ с Ямэссурой. Нас разделяет море и Нийланса.