Единственная любовь королевы

— Но разве мы хихикали? — удивился принц. — Не думаю, что наш разговор можно назвать хихиканьем…

— Я называю его именно так, — надменно сказала королева и направилась прочь.

У себя в комнате она посмотрелась в зеркало.

— Я никогда не была такой уж красавицей, — сказала она, — а беременность, безусловно, не улучшила мою внешность.

Лецен изволила выразиться в том смысле, что, когда женщина собирается рожать, природа с нею что-то делает, окружает ее какой-то аурой, придает ей особую привлекательность…

— Не мелите чепухи, — оборвала ее королева. — Где эта аура? Покажите мне ее.

— Это нечто такое, что нельзя показать.

— Вы говорите так, чтобы умиротворить меня. Никакой ауры не существует. Вы знаете, Лецен, порой мне кажется, что вы продолжаете считать меня ребенком, а это время давно прошло, так что, пожалуйста, не забывайтесь. Я не позволю, чтобы ко мне относились, как к какому-нибудь плаксивому младенцу.

Баронесса приняла такой обиженный вид, что Виктория воскликнула:

— Ах, Лецен, простите меня. В последнее время я невыносима. И, что хуже всего, я постоянно ссорюсь с Альбертом.

— А кто довел вас до этого состояния? Он должен понимать.

— Да он понимает. Он ангел.

Ей надо постараться быть благоразумной, надо дать Альберту понять, что она не виновата в том, что у нее такой характер, да к тому же еще она беременна.

Несколько дней она была с Альбертом само очарование, и он, милый добрый ангел, вел себя так, как будто ничего особенного не произошло, а потом она стала устраивать сцены, упрекая его в излишнем внимании то к одной, то к другой фрейлине.

— Первые месяцы как раз худшие при беременности, — успокаивала ее Лецен. — Потом, как и в прошлый раз, вы станете совершенно спокойной.

— А вы и сейчас относитесь к этому спокойно, — отвечала Виктория. — Вам не нужно через все это проходить. Вы, ей-богу, как дядя Леопольд.

— Сокровище мое! — в ужасе вскричала Лецен. — Неужели вы думаете, что я не страдаю все это время… вместе с вами?!

Виктория обняла баронессу и назвала себя настоящей скотиной. Она совершенно не заслуживает ни своей дражайшей Лецен, ни дражайшего и добрейшего из мужей. Утешая Лецен, она почувствовала себя легче. Но вскоре снова стала раздражительной.

Однажды она наткнулась на Альберта, разговаривавшего с мисс Питт, одной из самых красивых ее фрейлин. Мисс Питт держала в руках букет, и принц, который всегда любил цветы, задержал на нем свое внимание.

— Весенние цветы, вероятно, самые красивые, — говорил он, — и у них самый нежный запах.

Когда вошла королева, он как раз наклонился к цветам, собираясь их понюхать. Выражение лица Виктории было мрачным, и Альберт, заметив это, попытался ее успокоить.

— Взгляните на эти прекрасные цветы, любовь моя, — сказал он, улыбаясь. — Не худо бы выращивать их в наших садах.

Королева окинула цветы презрительным взглядом.

— Это ваши, мисс Питт? — спросила она.

— Да, Ваше Величество. Я как раз шла к себе, когда Его Высочество остановился полюбоваться ими.

Полюбоваться ими, повторила про себя королева, глядя на мисс Питт. Та покраснела, что только подчеркнуло ее красоту.

— Ну, оставьте их мне, — сказала королева, кивнув головой; мисс Питт, поняв, что ее отпускают, сделала реверанс и удалилась.

Сердитый взгляд королевы поверх букета встретился со взглядом Альберта, после чего она принялась отрывать лепестки и разбрасывать их по полу. Когда в руках у нее остались одни голые стебли, она отшвырнула их и направилась к двери.

Там она остановилась.

— А теперь можете собрать их и отнести мисс Питт. У вас появится возможность увидеть ее снова. Скажете ей, как вы восхищаетесь ее цветами… и ею самой.

Альберт с грустью посмотрел на нее, а она бросилась к себе в комнату, упала на кровать и залилась слезами.

Альберт пригласил лорда Мельбурна зайти к нему, а когда премьер-министр прибыл, сообщил ему, что королева об этой встрече ничего не знает.

— Я серьезно обеспокоен, — сказал принц, — но благодаря вашей дружбе с королевой и вашей привязанности к ней вы лучше всех можете посоветовать, как мне себя вести.

Лорд Мельбурн ответил, что он к его услугам. Он все понял. Барон Штокмар, главный советник принца, в это время уехал из Англии, и премьер-министру было приятно, что в его отсутствие принц обратился к нему.

— Меня очень тревожит королева, — продолжал Альберт.

Лорд Мельбурн понимающе кивнул.

— Ее теперешнее настроение, конечно, пройдет, — сказал принц. — Оно объясняется ее состоянием, и, хотя в этом году оно гораздо хуже, чем в прошлом, источник его один и тот же.

— Я знаю, Ваше Высочество в состоянии проявить огромное терпение и отдает себе отчет в неизбежности происходящего.

— Совершенно верно, — так же серьезно ответил Альберт. — Но я думаю еще и о неизбежной смене правительства.

Лорд Мельбурн мрачно кивнул.

— Вряд ли удастся оттянуть ее надолго. Собственно говоря, если бы не усилия королевы, это произошло бы еще два года тому назад.