Единственная на всю планету 2 (СИ)

Они сидели в гостиной двухэтажного дома Стародубцевых, где Владимир Сергеевич до прихода дочери смотрел телевизор.

— Выключи телевизор, — попросила Татьяна. — А теперь послушай. Я сегодня перешла на экстернат.

— А зачем? — спросил отец. — Я уверен, что ты сможешь сама освоить программу второго полугодия и все сдать раньше других, только не вижу смысла. Тебе осталось учиться всего три с половиной месяца.

— Смысл хотя бы в том, что мне не придется без толку проводить полдня в школе! Через десять дней я все сдам и найду чем заняться.

— Пупок не развяжется? — прищурился отец. — Ну раз ты так в себе уверена, дерзай.

— Это не все. Летом мы с Борей уедем в Москву.

— Так! — посерьезнел Владимир Сергеевич. — Мы с Борей. Боря, случайно, не Панов?

— Панов, и совершенно не случайно!

— А это ничего, что он на год младше тебя и еще несовершеннолетний?

— Год — это ерунда! — возразила дочь. — Женщины живут дольше. А никаких глупостей, о которых ты подумал, пока не будет!

— А школа? Ему же еще год учиться! Это если его еще не оставят на второй год в десятом классе. Все‑таки он много пропустил.

— Он тоже перешел на экстернат и через несколько дней будет сдавать первый экзамен, а до конца учебного года постарается вообще закончить школу!

— Не уверен, что у него это получится, — покачал головой отец. — Тебя не беспокоит, что он ниже тебя?

— Ты нас измерял? — спросила Татьяна. — У нас, к твоему сведению, одинаковый рост! Не буду делать пышных причесок и обойдусь без каблуков. Что еще не так?

— Ты его так любишь, что согласна связать свою жизнь с инвалидом?

— Этот «инвалид» уже совершенно здоров и завтра выходит тренироваться на секцию. Говорю только для тебя, что у него через месяц вырастут новые зубы.

— У вас у всех такие способности? — спросил отец. — Кто же она такая, если смогла вам все это дать?

— Моя подруга! — ответила Татьяна. — Она мне даже ближе подруги, мы как сестры. Ольга обещала нам всем квартиры в Москве и помощь в учебе, если у кого‑нибудь не получится попасть на бюджетное отделение.

— Ты знаешь, сколько там стоят квартиры? Такие подарки и сестрам не делают. Если ты действительно получишь квартиру, ее нужно будет отрабатывать.

— Все равно придется на кого‑то работать, почему не на Ольгу?

— У нас есть семейное дело, — напомнил отец.

— У вас есть Славка! — ответила Татьяна. — Вот он его и продолжит. Ты у меня не старый, а брат младше меня всего на два года.

— А если у Бориса все‑таки не получится раньше закончить школу?

— Уеду одна, а он приедет, когда освободится.

— Девушка… — начал Владимир Сергеевич.

— Ах, девушка! — вскинулась Татьяна. — Подожди… — она подошла к камину, взяла в руки кочергу и резким движением согнула ее пополам, после чего отбросила нагревшееся железо обратно в камин. — Это для тебя аргумент?

— Это аргумент, — согласился отец. — Я так не смогу. Я не буду уговаривать тебя остаться, так что, если захочешь, уедешь. Только ты не будешь учиться за чужой счет. Стародубцевы не нищие, а на твое обучение мне денег не жалко. Надумала уже, куда будешь поступать?

— Мы с Борей поступим на физмат.

Прошло больше часа с того момента, как он очнулся в небольшом помещении, видимо, предназначенном для приготовления пищи. Голова просто раскалывалась от боли, а попытавшись подняться на ноги, он вскрикнул и ухватился за стенку. Закатив штанину, дор увидел большую ссадину на колене. Рядом на полу валялось нечто вроде стула с одной обломанной ножкой. Наверное, поломка ножки и послужила причиной падения тела и потери им сознания. Дор осторожно сел на целый стул и погрузился в память того, чье тело ему удалось занять. Просмотр длился больше часа и позволил добавить немало сведений об этом мире к тому, что им передали из компании «Вечность». Теперь, хоть и с трудом, он мог общаться с аборигенами. Прихрамывая, он обошел квартиру, смочил в ванной комнате уже не так сильно болевшую голову и стал обдумывать дальнейший план действий. Ему попалось состоятельное по здешним меркам тело, и это надо было использовать. У дора было только три дня, за которые нужно было найти замену телу, поэтому он не стал отлеживаться. Поменяв домашнюю одежду на более теплую, он забрал припрятанную пластиковую карточку и пошел снимать деньги. Домой вернулся, сняв со счета шестьсот тысяч рублей. Память подсказала, что носить с собой очень большие деньги опасно, особенно тому, кого он рассчитывал на них купить. Ничего, он отдаст и карточку, а код легко запомнить. Пообедав и вооружившись достаточно внушительным ножом, он отправился туда, где зимой в Алейске обитали бомжи. Было безветренно, и стояла теплая для этого времени года погода, поэтому бездомные не отсиживались в укромных, теплых местах, как это обычно делали в непогоду, а занимались промыслом, осматривая мусорные баки. Он нашел всего пятерых. Троих он забраковал, а четвертый послал его… далеко. Повезло с пятым.

— Большие деньги, говоришь, — задумался он. — Покажи!