Единственная на всю планету (СИ)

— Учатся. Девятый и десятый классы. Думаю, что на теплоходе уехали подставные лица, а он где‑то нашел нору и затаился. Может быть, за границей, но, скорее всего, у нас. Его семья не из тех, кто любит шляться за пределами России. Причем сейчас он не должен ждать опасности. Мы наткнулись на его делишки чисто случайно. Большинство его схем теперь можно разрушить, но я не поручусь за то, что потери будут небольшими.

— Вот что, Алексей… — задумался Дерешков. — Его нужно найти и выпотрошить по полной программе. Сколько у него акций?

— Официально около десяти процентов.

— Вот и нужно будет их приватизировать. Фадееву они уже не понадобятся, а я буду не так зависеть от партнеров. Скажи шефу СБ, что он мне нужен. А твои дарования пусть копают дальше. Если что‑нибудь найдут, я их не обижу. Тому, кто накопал это, выпишите премию в размере десяти окладов.

Глава 19

— Олег, скажи шоферу, что мы сегодня с вами не едем, — попросил Нор, когда все в пятницу, после окончания занятий, вышли из школы.

— Как не едете? — недоуменно сказала Людмила. — Как же вы попадете домой?

— Нам нужно задержаться по делам, а домой отвезет Сергей, — объяснила Ольга. — Идите быстрее, а то задержите остальных.

Недовольные очередными секретами друзей Фроловы побежали к автобусу, а Нор с Ольгой пошли по тротуару в сторону автомобильной стоянки. День был холодный, но хоть сверху сегодня не капало, да и ветра почти не было. Немного не дойдя до стоянки, они встретили Бортникова.

— Освободились? — сказал он. — Оставайтесь здесь, а я сейчас возьму машину.

Через несколько минут он выехал со стоянки и прижался к бордюру. Не дожидаясь приглашения, ребята открыли дверцу и забрались на задние сидения. Машина тронулась и, набирая скорость, помчалась по улице тем же маршрутом, каким они ежедневно ездили на автобусе. Когда проехали мост, Бортников остановился, высадил Нора с Ольгой и, развернув машину, вернулся в город.

— Ждать минут двадцать, — сказал Нор. — Хорошо, что сегодня теплее оделись. Пошли сразу к кустам, нечего нам здесь маячить. Как ты думаешь, он согласится?

— Смотря как будем уговаривать, — ответила Ольга, послушно следуя за другом к росшим у спуска к реке кустам. — Я думаю, что он будет достаточно напуган. Не согласится — убьем. Я не хочу оставлять его в живых, несмотря на стирание памяти. Мерзавец он первостатейный.

Минут десять они стояли молча. Еще не начало темнеть, и было хорошо видно приближавшийся со стороны города легковой автомобиль. Вот он свернул и въехал на мост. Они по–прежнему не переговаривались ни мысленно, ни вслух. Все уже было обдумано, и роли распределены. Машина остановилась у спуска, и из нее вышли двое мужчин.

— Зачем ты меня сюда привез? — спросил Васильев. — Как здесь можно узнать, из‑за чего погибли мои люди? Прошло столько времени.

— Я могу рассказать, — сказала вышедшая из‑за кустов Ольга. — Все очень просто. Я им приказала утопиться, и они послушно выполнили мое приказание. И вы сейчас сделаете то же самое. Только машину мы топить не станем, она еще пригодится Игорю Юрьевичу. Нор, возьми ключ от багажника и неси все сюда.

— Как это понимать, Игорь? — отступив от них, со страхом спросил Васильев. — Ты с ней сговорился? Почему?

— Потому что я не тот Бортников, которого ты знал, — ответил дор. — Он остался запертым в этом теле. Теперь им управляю я.

— Как это? — растерялся Васильев.

— Давайте я вам, Павел Максимович, все объясню, — сказала ему Ольга. — Напоследок можно. Все равно вы или выполните то, что от вас потребуют, или умрете. Смерть при утоплении не слишком приятная и довольно долгая, но тут уж я вам ничем не могу помочь. Вот Нор принес пару наждачных кругов, взятых на заводе господина Бортникова. Они килограммов по пять, так что ваше тело с гарантией не всплывет. Сейчас мы их к вам привяжем, и вы сами зашагаете в воду. Не верите? Ну и зря! Демонстрирую.

С застывшем на лице ужасом Васильев быстрыми шагами направился к воде.

— Хватит, — остановила его Ольга. — Выслушайте внимательно мое предложение. У вас есть выбор: или вы, обвешанный этими кругами, идете топиться, или передаете права на свое тело другому. При этом сохраняете жизнь и возможность чувствовать все, что почувствует ваше тело, вот только управлять им вы не сможете. Могу успокоить тем, что ваш сменщик не имеет никакого отношения к мазохистам. Он любит жизнь и все ее радости, и вы их получите не меньше, чем он, причем не ударив палец о палец. Ваш ответ?

— Сука! — с ненавистью выкрикнул ей Васильев. — Хрен тебе, а не тело!

— Жаль, — с сожалением сказала Ольга. — Но я не собираюсь вас упрашивать. Желающие отдать свои тела найдутся и без вас, а смерть — это окончательно. Не хотите подумать о семье? Ваш сменщик их не бросит, а одним им придется трудно. Мне жалко вашего Валерку. Он хоть и с гнильцой, но не такой безнадежный, как Владимир. Нет? Нор, вешай камни и получше затягивай веревки. Если хоть один отвяжется, летом, когда раздует тело, оно может всплыть. Завязал? Все, прощайте, Павел Максимович.

Он сломался, когда до воды осталось три шага.