Единственная на всю планету (СИ)

— Явились — не запылились, — сказал им отец. — Скажете, где мотались, или для меня это секрет? Ладно, поговорим позже, а сейчас убирайте свои сумки и будем ужинать.

— Скажешь ему? — спросил Нор, когда зашли в его комнату.

— Не хотелось говорить, но придется, — вздохнула Ольга. — Эта задержка не последняя, да и вообще ему надо знать. Хотя нервничать будет, это и к бабке ходить не нужно.

— Будем искать дорам магов?

— Ни в коем случае! — сказала Ольга. — Моя ценность после этого сильно упадет. Пусть сами попробуют кого‑нибудь найти. Во–первых, не с их способностями искать, а во–вторых, я сама пока не видела магов. Наверное, их у нас очень мало. Может, они кого‑нибудь и найдут, но это будет не скоро. И мало найти, попробуй еще уговорить. Хотя можно в него не переселяться, а просто купить деньгами, а потом обучить. Сегодня нужно выкроить время, чтобы я тебя научила всему тому, что в последние дни узнала от доров и накопала сама. Слушай, а где Уголек? Ага, он в нашей спальне. Ты иди умываться, а я сейчас тоже подойду.

— Ну и куда это годится? — спросил отец, когда Ольга поставила рядом с собой табуретку для кота. — Это безобразие нужно прекращать. Где это видано, чтобы котов сажать за стол?

— Па, не шуми, — попросила дочь. — Он уже не совсем кот. Я его слишком сильно толкнула в развитии. Он уже и нашу речь понимает. Не всё, но многое. Уголек, покажи, где вилка. Видишь?

Кот, придерживая себя лапой за край стола, второй показал на одну из лежавших на нем вилок, после чего с укором взглянул на Егора.

— Бедный парень! — сказал тот. — Ты с этим доиграешься. Он уже на голову больше взрослого кота и продолжает расти, а теперь еще и разум. Мало того что из‑за него обратят внимание на тебя, ему самому будет трудно жить. Это же одиночество на всю жизнь. Или ты ему и самку так же будешь делать?

— Там будет видно, — ответила Ольга. — Уголек, хочешь оладьи со сметаной? Вот и умница! Не останешься ты один, у тебя есть я. Папа, спасибо за оладьи. Сейчас поедим, и я тебе все расскажу.

— Он собирается выходить, — сказал заместитель начальника СБ Михеев. — Общая готовность. Баранов, не перестарайтесь!

— Не беспокойтесь, Александр Ильич, — прозвучало из наушника. — Все будет тип–топ.

Минуты три ничего не происходило, потом отворились двери подъезда, и из него вышли двое крепких мужчин, которые выволокли третьего. Видимо, он был без сознания. Подхватив его под руки, они бегом кинулись к стоявшему у подъезда «вольво», запихнули в машину свою добычу и сели сами. Когда выехали со двора, один из них покинул салон для того чтобы поменять номера. Десять минут езды по городу, и «вольво» въехала на охраняемую территорию каких‑то складов. Остановились у небольшого одноэтажного здания. Все еще не пришедшего в себя мужчину вытащили из машины и занесли в него. Допрос происходил здесь же, в приспособленном для этих целей подвальном помещении.

— Приведите его в чувство! — приказал Михеев.

Один из его подчиненных взял флакон с нашатырем и поднес его к носу пленника. Тот зашевелился и начал стонать.

— Говорил же, чтобы работали аккуратно! — недовольно сказал Михеев. — Делайте, что хотите, но чтобы он сейчас мог говорить.

Пострадавшему плеснули в лицо холодную воду и что‑то укололи в вену. Через пять минут он уже был в сознании и со страхом рассматривал помещение и находившихся в нем людей.

— Ну что, Лыткин, будете говорить без того, чтобы вас резали на куски? — спросил его Михеев. — Нам нужно знать, что ваш шеф предпринял против группы Дерешкова и куда запропастился сам. Вы один из самых близких ему людей и не можете этого не знать, а скоро узнаем и мы. Если будете умным человеком, выйдете отсюда на своих ногах. Более того, вам предложат поменять команду. Станете упрямиться, добавите нам работы, но результат будет тот же самый. Для нас, а не для вас. Вас в этом случае вынесут отсюда в полиэтиленовом мешке и где‑нибудь закопают. Жаль вашу молодую жену. Настолько жаль, что я, пожалуй, отправлю всех своих парней ее утешить. Надеюсь, она хорошо справится и переживет их визит.

— Говорить вам, что я этого не знаю, бесполезно? — немного справившись со страхом, сказал тот, которого назвали Лыткиным.

— Верно понимаете, — улыбнулся Михеев. — Начинайте петь.

— Мне кое‑что известно, но очень мало, — сказал Лыткин. — Могу лишь назвать тех, с кем в последнее время часто контактировал Фадеев. Если что‑то затевалось, наверное, они должны знать. Лично я действительно ничего не знаю о каких‑то делах против Дерешкова, а о самом Фадееве знаю только то, что он не уплыл в круиз, а куда‑то уехал. Ему за месяц до этого купили легковой броневик, причем покупали так, что об этом мало кто знал. Это все. Можете резать на куски, но я вам все равно ничего больше сказать не смогу, просто не знаю.

— И кто же с ним работал?

— Третьяков и Рогов. Это из наших. Были и люди со стороны, но они шли не через меня. Можно попытаться узнать фамилии у секретаря, но это без гарантии.

— А секретарь может знать, куда делся шеф?