Единственная на всю планету (СИ)

«Наверное, к дорам. Я завтра хочу не только поговорить с врачом, но, если получится, сразу же навестить хоть одного больного. Если бы ты знал, как хочется быстрее разделаться с долгами. Как подумаю, что тебя могли забрать, сразу все внутри застывает!»

Автобус затормозил у поворота и ребята пересели в машину Фроловых.

— Ну как ваша школа? — спросил Виктор. — Пятерки — это прекрасно, а как все остальное?

— К одному добавился еще один, — сказала ему Ольга. — Пока обошлись своими силами. Еще одна кандидатура, и мы отдадим все долги. Спасибо, мы побежали. До завтра.

— Совсем не жалеешь Людмилу, — сказал Нор, когда шли к калитке. — Она же теперь не отстанет от отца и не будет спать полночи.

— Подожди! — оборвала его Ольга, достала мобильник и быстро набрала номер. — Дядя Сережа, это опять я. Можете ответить на маленький вопрос? У нас в городе есть самоубийцы?

— Господи! — сказал Сергей. — А эти‑то тебе зачем?

— Нужны.

— Тебе они нужны живые, или это необязательно?

— Ну, дядя Сережа, я серьезно спрашиваю!

— Есть одна дура, которая недавно пыталась выброситься с балкона, а потом повеситься в ванной. С балкона ее утащили родители, а в ванной лопнула веревка. Теперь за ней присматривают.

— А сколько лет дуре и почему ей надоела жизнь?

— Возраст я точно не помню, а если примерно, то она на год старше тебя. А причина, как почти всегда в таких случаях, — это смазливый одноклассник, с которым она умудрилась переспать. У нее любовь, а он… в общем, понятно. Может быть, есть кто‑то еще, но это нужно узнавать у тех, кто этим занимается. Большинству таких все‑таки рано или поздно удается свести счеты с жизнью.

— А бомжей у нас много?

— Тебя интересуют все язвы нашего города?

— Значит, не знаете?

— Бродяжничество не запрещено законом, поэтому у нас ими специально не занимаются. Что‑то знают в службе ППС, что‑то могут сказать участковые. Наверное, их под сотню человек. Лично я знаю два места в городе, где они кучкуются. Имей в виду, что, хоть это может показаться диким, но многие из них своей жизнью довольны.

— Ладно, бомжей пока отставим. Можете продиктовать координаты дуры?

— Конечно, нет. Я ею лично не занимался, просто слышал от участкового. Завтра узнаю и позвоню. Не бойся, вычислю я вашу перемену, звонков на уроке не будет.

— Еще одна кандидатура в копилку! — довольно сказала Ольга. — Хитрец, уйди! Сам грязный как свинья, теперь хочешь испачкать меня? Подожди, сейчас переоденусь, тогда пообщаемся. Так, конюшня заперта. Значит, отец еще не приехал. Слушай, Нор, можешь посидеть с Угольком? Займись чем‑нибудь, а его просто положи себе на колени. А то мне сейчас и кормить кабана, и заниматься ужином, да и завтрака на утро нет. Скажи, что я освобожусь позже и уделю ему время.

— Давай я лучше проведу с ним воспитательную работу, а потом займусь Хитрецом. А ты иди на кухню. Если хочет быть с тобой, пусть устроится там же на табуретке и никому не мешает.

Вскоре он уже поставил распаривать горох, выделив кабану в качестве аванса пять морковок. Ольга занялась ужином, а на кухонных стульях, пользуясь отсутствием Егора, собралась вся домашняя живность. Отец считал это безобразием и гонял с кухни всех, кроме кота. Сейчас же, помимо Уголька, за готовкой внимательно наблюдали сидевшие на спинке стула вороны и забравшаяся на подоконник Машка. Когда Нор накормил кабана и уже пошел в дом, приехал Егор. Пришлось вернуться к конюшне помогать с Ухарем.

— Нор! — слабо позвал Егор. — Меня подстрелили. Какая‑то сволочь попала в плечо. Хорошо хоть пулей, а не картечью, и кость, по–моему, не задета, но все равно чертовски больно, да и крови натекло… Нормально перевязаться у меня не получилось. Привяжи коня, потом им займешься. Подставь плечо, обопрусь.

Глава 20

— Клади его на кровать, — плача, сказала Ольга. — Я ее застелила полиэтиленом. Найду того, кто в него стрелял, в клочья порву!

— Их и без тебя будет кому искать, — слабым голосом сказал Егор. — Лучше вызовите скорую.

— Ты лучше молчи, — отозвалась дочь. — Я сначала посмотрю сама, может, помогу лучше скорой. Нор, срезай рубашку! Все равно такое не отстираешь, да и руку ему лучше не двигать. Так, пока хватит, остальное срежешь потом. Давай немного перевернем. Рана с двух сторон, значит, сквозная. Уже хорошо: не нужно извлекать пулю. Знаешь, папа, не буду я к тебе никого вызывать. Сейчас все промоем перекисью, а потом я запущу тебе заживление. Так, как было у Нора, у меня не получится, но дня через три будешь здоровым. А если тебя заберут в больницу, мне будет сложно лечить, и такое лечение вызовет у врачей много вопросов. Хватит нам одного Виктора с его инфарктом. Подожди, волью побольше силы. Все, теперь я тебя сейчас усыплю. Только не сопротивляйся, а то ничего не получится… Кость не задета, — сказала она Нору. — Все, что нужно, я сделала. Знаешь что, не будем его трогать, пусть лучше спит. Сейчас положим под плечо бинт, да и сверху тоже. Я думаю, к утру отцу станет гораздо лучше, и можно будет нормально перевязать.